Гражданская война в Испании. 1931-1939 гг.

Первоначальные успехи на Эбро воодушевили республику. Даже Асанью удалось убедить, что ход войны теперь складывается в ее пользу. И лето действительно стало временем надежды для всех республиканцев. Чехословацкий кризис угрожал перерасти в общеевропейский конфликт. Республика старалась доказать Франции и Англии, что в случае войны она сможет стать ценным союзником. Косвенно это вызвало правительственный кризис в начале августа. Негрин в последней попытке мобилизовать все силы республиканской Испании предложил направить на нужды войны промышленность Каталонии, которой до этого руководил Женералитат. Кроме того, он заявил, что армия должна контролировать деятельность зловещего SIM, а в Барселоне в рамках министерства юстиции было создано специальное отделение для предотвращения контрабанды и вывоза капитала. Но и Айгуаде, и Ирухо, министры от Каталонии и Басконии, воспротивились этим мерам, в которых они заподозрили желание покончить с сепаратизмом. Негрин знал, что Асанья поддерживал этих министров не столько из-за любви к сепаратизму, сколько из-за неприязни к его политике «сопротивления». В результате премьер-министр спровоцировал кризис. Ожидали утверждения пятидесяти восьми смертных приговоров за диверсии и шпионаж, из-за чего и разгорелся спор на заседании кабинета. Негрин потребовал их утверждения, а когда кабинет ему оказал, предложил, чтобы Компаньс, глава оппозиции, сформировал новое правительство. Асанья выдвинул идею призвать давнего эмиссара мира социалиста Бестейро, который, наверное, мог бы сформировать правительство, способное вести переговоры или даже дать согласие на капитуляцию. В это время «Ла Вангуардия», газета, которая безоговорочно поддерживала политику Негрина, опубликовала список возможного правительства Бестейро, в котором Негрину было поручено какое-то несущественное министерство. Премьер-министр объявил, что он на какое-то время покидает Испанию. В это время коммунистическая партия, с которой Негрин постоянно был на связи, организовала поток телеграмм протеста, которые слали полевые командиры, включая командование Армии Эбро и частей в Каталонии⁵

. Одновременно состоялся парад советских танков на Пасео-де-Колон. И Негрин получил предложение Асаньи сформировать новое правительство. В нем места, оставшиеся свободными после Айгуаде и Ирухо, заняли каталонский политик из PSUC и баскский социалист. Кризис был вызван ссорой по вопросу о продолжении войны. В ней с одной стороны участвовали Асанья с Прието у него за спиной, а с другой – коммунисты и Негрин. Это была последняя вспышка давнего пламени каталонского сепаратизма, направленного против центрального правительства.

Поскольку Негрин продолжал искать компромиссы с коммунистами, он опозорил себя в глазах истории. Но в августе 1938 года, как и раньше, у него не оставалось выбора, кроме как сесть ужинать с дьяволом. Его попытки вступить в мирные переговоры, которые он скрывал от коммунистов, оказались безуспешными. Франко была нужна полная и исчерпывающая победа, после которой побежденные оказались бы в абсолютной его власти. Негрин знал, что представляет собой юстиция националистов, и не мог даже предполагать, что будет оправдан, если предоставит Франко свободу действий по отношению к тем тысячам солдат, которые сражались под его началом. Республике оставалась единственная надежда – продолжать сопротивляться, пока не взорвется вся ситуация в Европе. Тогда, возможно, немцы и итальянцы резко сократят свою помощь националистам или вообще откажутся от нее. Конечно же Франция и, может быть, Англия в этом случае примут участие в испанской войне на стороне республики, как и она выступит на их стороне. А тем временем самыми настойчивыми и стойкими сторонниками политики сопротивления продолжали оставаться коммунисты. Но Негрин в своих поисках мирных переговоров не доверял коммунистам. И он отнюдь не был игрушкой в их руках. Цели его политики совпадали с теми, которых придерживался Сталин: иметь возможность в любое время вести двойную игру. По отношению к коммунистам это представляло известную опасность, но в столь неортодоксальной стране, как Испания, такая политика вполне могла увенчаться успехом. Может, Негрин вспоминал, как генерал Чан Кайши успешно обманул коммунистов в Шанхае в 1926 году.

Поражение сепаратистов в августовском кризисе заставило их, независимо от Негрина, искать возможности мирных переговоров. В начале сентября Агирре в Париже переговорил на эту тему с Жоржем Бонне, французским министром иностранных дел. В Лондоне представители басков и каталонцев обсудили данный вопрос с лордом Галифаксом. Бонне и Галифакс согласились, что ни одна из двух Испании не может взять верх над другой и мир может быть достигнут только путем переговоров. Когда чехословацкий кризис подошел к концу, Бонне заверил Агирре, что Англия и Франция попытаются положить конец войне, добившись перемирия, вслед за которым пройдет плебисцит.