Гражданская война в Испании. 1931-1939 гг.

Остались в прошлом те дни, когда француз Брантом мог испытывать гордость за человечество, видя, как испанцы направляются на войну во Фландрии «подобно принцам с их надменной неподражаемой грацией». В настоящее время возможности испанской армии вызывали серьезные сомнения даже по своей подготовленности. Веллингтон, на чьей стороне дрались испанцы, оценил их как отважных, но совершенно недисциплинированных солдат. Английские наблюдатели во время карлистских войн отмечали то же самое. Первая из этих войн завершилась не победой на поле боя, а компромиссным соглашением, по которому все офицеры карлистов получали право служить в регулярной армии с сохранением полной зарплаты. Так началась долгая эра преобладания офицеров в численном составе испанской армии. Например, в последние годы монархии на 207 000 солдат приходилось 19 906 офицеров (включая 219 генералов) – то есть один офицер на каждые десять рядовых⁷

.

Утверждали, что эти силы созданы не для обороны от зарубежных врагов Испании, а для того, чтобы блюсти порядок в самой стране. Еще со времен Наполеоновских войн офицеры испанской армии привыкли использовать военную силу для руководства политической жизнью страны. Кроме карлистских войн с 1914-го по 1923 год состоялось не меньше сорока трех «пронунсиаменто», успешных и провальных. С 1968-го по 1875 год армия сместила монарха, призвала другого принца из Италии, установила республику, восстановила порядок, а вслед за ним и монархию. Хотя поражение в испано-американской войне 1898 года стоило ей немалой доли престижа, когда в 1905 году какая-то каталонская газета нанесла «оскорбление чести армии», это привело к совершенно удивительному соглашению: все нападки на армию будут караться теперь по законам военного времени. В 1917 году армия сокрушила всеобщую забастовку, хотя в то время она переживала медовый месяц увлечения синдикалистскими идеями. С 1923-го по 1930 год в Испании существовала военная диктатура генерала Примо де Риверы, и он оставил свой пост, лишь получив сообщение, что гарнизоны его не поддерживают. А тем временем совершенно провальные с военной точки зрения марокканские войны, которые длились с 1909-го по 1927 год, дали армии массу возможностей для самовозвеличивания и самовосхваления. Сомнительно, чтобы с такой политической биографией она надолго удержала бы свой престиж в истории республики.

В силу этого Асанья, став военным министром, решил уменьшить власть и влияние армии. Со своей фатальной способностью выдавать фразы, которые надолго оставались в памяти, он заявил, что собирается «растереть в порошок» военную касту. Асанья решил это сделать, отменив особые юридические права армии, обусловленные Законом о юрисдикции 1905 года. Он ликвидировал Высший совет армии (и флота) и поставил военные силы под контроль обыкновенных судов. Асанья снял также с постов восемь капитан-генералов, которые пользовались едва ли не вице-королевской властью в восьми старых провинциях или регионах Испании. Он поставил всех офицеров перед выбором: принести присягу на верность республике или выйти в отставку с полным пенсионом. Многие воспользовались этим великодушным предложением и, подобно генералам Понте и Оргасу, стали проводить время, плетя заговоры против нового режима. Кроме того, Асанья стал сокращать армию, без сомнения имея целью сделать ее более компактной и эффективной. Но другие его меры – например, аннулирование повышения по службе, полученного за отвагу на поле боя, – привели к тому, что Асанья и его правительство стали крайне непопулярными в ортодоксальных офицерских кругах. Хотя он сам постоянно утверждал, что, по его мнению, нет человека более верного республике, чем обыкновенный офицер. И когда генеральный инспектор армии генерал Годед (кстати, весьма политизированный) помог «пронунсиаменто» генерала Примо де Риверы, а потом неудачно выступил против него – арестовал полковника-республиканца Хулио Мангаду за то, что тот выкрикнул: «Да здравствует республика!» в ответ на генеральский клич во славу Испании на общем обеде, – Асанья поддержал его и арестовал Мангаду за несоблюдение субординации. Тем не менее многие из строевых офицеров продолжали выражать свое недовольство.