Гражданская война в Испании. 1931-1939 гг.

В то время премьер-министром Испании продолжал оставаться Лерру. Все последующие месяцы он прилагал незаурядные усилия, чтобы найти устраивающий всех средний путь в водоворотах испанской политики. Когда после революции Компаньса монархисты потребовали полной отмены каталонского статута, Лерру (и в этом его поддержала CEDA) заверил, что приостановит его только в том случае, если Каталония будет управляться генерал-губернатором. Тем не менее самой сложной проблемой для режима стал вопрос наказания мятежников 1934 года. Ибо в конце марта 1935 года военный трибунал, специально созданный для этой цели, вынес двадцать смертных приговоров. Из них уже два были приведены в исполнение⁵

. К тому времени был убит Луис Сирваль, журналист, который привлек всеобщее внимание к ужасу репрессий легиона. Лерру и радикалы, предвидя печальные последствия, которые повлечет за собой казнь, скажем, Белармино Томаса и Гонсалеса Пеньи (два социалистических депутата от Астурии) или Компаньса, одобрили замену смертных приговоров не столь суровыми наказаниями. Тем не менее CEDA и, соответственно, ее министры поддержали решения о смертной казни. Лерру получил поддержку президента Алькалы Саморы, который вспомнил, как в 1932 году были наказаны генерал Санхурхо и его соратники. Приговоры были пересмотрены. Министры от CEDA подали в отставку. После продолжительного правительственного кризиса Лерру сформировал новый кабинет, в который вошли пять представителей от CEDA, включая Хиля Роблеса на посту военного министра. Но казней больше не было. Компаньс, Ларго Кабальеро и другие лидеры, обвиненные в руководстве восстанием, были приговорены к тридцати годам тюрьмы, но никто ни на мгновение не поверил, что они отсидят этот срок. Асанья был освобожден, и обвинение против него отвергнуто подавляющим большинством кортесов⁶

.

Новое правое, католическое правительство Испании приступило к делу. Было внесено предложение о пересмотре некоторых статей Конституции. Предстояло видоизменить характер региональной автономии, организовать сенат, пересмотреть законы о разводе и браке. Независимый финансист Чапаприета приготовился внести на рассмотрение бюджет, которого не видели в республике с 1932 года. Он хотел положить конец коррупции гражданских служб и засилью бюрократии. Но эти меры, прекрасные сами по себе, могли воспрепятствовать желанию правительства заниматься вопросами образования, хотя жалованье учителей по-прежнему оставалось нищенским. Не удалось добиться соглашения ни по вопросам пересмотра Конституции, ни по бюджету. Во-первых, достаточно сдержанный министр сельского хозяйства от CEDA Хименес Фернандес, ознакомившись с предполагаемыми изменениями аграрного закона, подал в отставку. Чапаприета сам сформировал правительство, в котором Лерру стал министром иностранных дел. Но тут всю радикальную партию потряс внезапный финансовый скандал, последствия которого были непоправимы. Авантюрист из Голландии Даниэль Штраус уговорил кое-кого из министров-радикалов поддержать замысел нового типа рулетки «страперло». Штраус гарантировал солидные доходы в обмен на разрешение ввести «страперло». Когда разразился скандал, выяснилось, что племянник Лерру и его приемный сын поддерживали самые тесные связи со Штраусом. Ясно было, что с ним был связан и сам Лерру, финансовые дела которого всегда оставались запутанными. И ему, и другим радикалам, на которых обрушилось шумное возмущение общества, пришлось уйти в отставку. Для многих испанцев «страперло» – это слово вошло в язык как символ финансового скандала в высших сферах – стало символом неспособности демократов из среднего класса соблюдать достойные стандарты поведения. И наконец через несколько недель премьер-министр Чапаприета поссорился с CEDA из-за предлагаемого бюджета. Хиль Роблес и его друзья подали в отставку.

Это был, как поторопились указать противники демократии, двадцать шестой правительственный кризис республики. За последние четыре с половиной года должности министров в том или ином кабинете занимали семьдесят два человека.

Каждому из них полагалась приличная пенсия, чтобы содержать себя на уровне, достойном бывшего министра. Отношение страны к демократическим процедурам сильно напоминало Францию в мае 1958 года после пятнадцати лет Четвертой республики. Алькала Самора пробовал самые разные сочетания партий, чтобы создать работоспособную администрацию. Раз за разом он терпел поражения. В конце концов Самора решил распустить кортесы и назначить новые выборы. Исходя из того, что хоть какое-то правительство должно заниматься делами до и после выборов, Алькала попросил его составить Портелу Вальядареса, бывшего министра при монархии и неутомимого исследователя присциллианской ереси.