Гражданский спецназ

– Извини, Антоха, за то, что я тебя в это дерьмо втянул, – удрученно вздохнул Геннадий, до конца дослушав рассказ. – Ты, считай, из-за меня влип.

– Почему влип? – удивился тот.

– Да потому. – Геннадий откинулся на спинку сиденья и, зло сплюнув через опущенное стекло, принялся прикуривать сигарету. – После такого инцидента с тебя просто так не слезут и обязательно постараются отомстить, тем более теперь навести о тебе справки – раз плюнуть.

– В принципе да, – кивнул головой Филиппов. – Но ведь ты собирался материалы в прокуратуру передать.

Навродский перевел на него взгляд:

– Свидетели где? Курмачов пропал и, судя по тому, что хозяйка дома, где он жил, убита, мы его живым точно не увидим. Скоробогатов мертв…

– А если я Лучка разговорю? – В глазах Антона появился огонек азарта. – У меня не было такого, чтобы кто-то хранил молчание.

– Это на войне, – усмехнулся Геннадий. – Там ты и следователь, и прокурор, и судья.

– И палач, – грустно улыбнулся Филиппов, начиная понимать, к чему клонит Навродский.

– Вот именно, – согласился с ним Геннадий. – А здесь? Ты можешь выбить из него любую информацию, но не забывай, это ты. После всего этого он попадает в прокуратуру и отказывается от всего, что наговорил. Более того, он еще и тебя закроет за причинение вреда здоровью.

Некоторое время сидели молча. Волосы после купания в небольшом, но живописном озерке с чистой и прохладной водой почти высохли, и Антон, свернув полотенце, висевшее у него на шее, принялся укладывать его в пакет, одновременно над чем-то напряженно размышляя. Покончив со своим занятием, он внимательно посмотрел на Геннадия:

– Значит, тебя Пешехонова умудрилась в себя влюбить?

От этих слов Геннадий даже переменился в лице:

– Что ты мелешь? – Однако прозвучало это далеко не убедительно.

– Сам же недавно говорил, – продолжал наседать Антон, напомнив состоявшийся несколько дней назад разговор на эту тему. – Ты скажи, не бойся. Просто между нами полуправды не должно быть, ведь вместе легче что-нибудь придумать.

Геннадий опустил глаза, а затем и вовсе отвернулся.

– Это можно считать ответом, – усмехнулся Антон. – Ладно, можешь ничего не говорить. Учти, я тебя не осуждаю, даже если она причастна к гибели мужа.

– Наташа вряд ли имеет к этому отношение, – наконец подал голос Навродский.

– Но ведь ты сам прослушивал разговор между нею и Бобром, когда она заметила твою слежку. Почему она боится?

– Это большой бизнес, Антон. Идет дележ пирога, оставленного ее покойным супругом – Навродский завел двигатель. По его лицу было заметно, что он и сам мало верит в то, о чем говорит. – Если бы ты сидел на таких бабках, да еще бы оказался в подобной ситуации, то посмотрел бы я на тебя.

– С тобой все понятно. – Антон с сожалением посмотрел на друга, окончательно потерявшего голову. – После обеда меня на сервис завезешь?

– Завезу, – кивнул головой Геннадий, трогая машину с места.

* * *

Навродский из опасения, что за автомастерской, где находилась в ремонте машина Антона, установлено наблюдение, высадил его в двух кварталах от нее.

– Может быть, все-таки вместе пойдем? – последний раз спросил он Филиппова.

Тот отмахнулся:

– Ничего не случится, а так – только засветишься.

То ли в шутку, то ли всерьез перекрестив Антона, Геннадий уехал.

Пройдя через большие двустворчатые двери, открытые настежь, в пропахшее маслом и выхлопными газами просторное помещение автосервиса, Антон увидел на подъемнике свой «Опель», под которым возился немолодой мужчина в синем перепачканном комбинезоне.

Подойдя к нему, он присел на корточки.

– Ну, как идут дела?

– Ты хозяин? – не переставая крутить какую-то гайку ключом, вопросом на вопрос ответил слесарь.

– Ну, я, – подтвердил Антон. – А что?

В тот же момент сильный удар ногой в спину бросил его на живот. Больно не было. Скорее, это был толчок всей ступней, но на шею и ноги навалились два довольно тяжелых человека, полностью лишив Филиппова возможности двигаться. Человек, занимавшийся ремонтом, мгновенно куда-то исчез, словно его и не было.

– На кого работаешь? – раздался голос третьего, стоящего где-то сзади и слева.

Голова Антона была прижата к грязному бетонному полу левым ухом, видеть он мог только подъемник, где только что работал слесарь, но по голосу он сразу узнал Лучка.

– На себя, – с трудом вобрав в легкие воздух, просипел он.

– Где ствол? – раздался другой голос.

Его Антон тоже узнал. Он принадлежал парню, бывшему за рулем «девятки», в которую он врезался.

«Пасесеев», – вспомнил Филиппов фамилию.

– Я же сказал, сделаешь машину, отдам.

– Зачем следил за мной? – вновь заговорил Лучок.

– Я ни за кем не следил.

В то же мгновение сильный удар по ребрам сковал дыхание, а в глазах потемнело.

– Мужики, я же просил! – донеслось издалека. – Не дай бог, клиенты приедут.

Говоривший был напуган, Антон пришел к выводу, что это работник сервиса.

«Значит, по мою душу приехало четверо», – мелькнуло в голове.

Завернув руки за спину, Антону надели наручники и, грубо подняв с пола, поволокли в глубь помещения.