Гражданство магической реальности (СИ)

Я обнимала тебя и постоянно боялась, что тебе там, внутри своего тела, очень и очень одиноко. А ты улыбался и смеялся, убеждая меня в безосновательности моих заблуждений.

— Я и сейчас внутри своего тела…

Выбраться за пределы, подобно тому как делала это Олюэн, мне точно не по силам. Хотя, с этой магией невозможно быть ни в чем уверенным.

Должно же быть у меня что-то помимо внешности и воспитания от папы с мамой. И помимо бабушки, разумеется.

— Ты осваиваешь Искусство и начинаешь просвечивать сквозь плоть, — объяснила мама. — Она уже не тюрьма для духа, а всего лишь удобный инструмент.

Каннер, конечно, радикален в своих методах, но тебе пригодится обретенное преимущество.

— Спасибо вам…

— Не благодари, — мама улыбнулась и хихикнула в ответ каким-то своим мыслям.

— Сейчас ты продолжишь тренировку, а я сбегаю в магазин и куплю нам на ужин кремовый торт. Будет очень забавно посмотреть, как ты его станешь есть.

Глава 40

Я сидел в отцовском кресле, откинув голову на подушку, заботливо подложенную матерью и сосредоточенно застегивал пуговицы на рубашке.

Крайне глубокомысленное занятие для половины второго ночи, но раз уж сумел на своих двоих добраться из бассейна до своей комнаты и натянуть джинсы, то справиться с рубашкой — уже дело принципа.

Торт мы с родителями сожрали, как только я сумел доковылять до кухни. Прямо как был — в плавках.

— Я полагал, тебе на всю эту программу восстановления потребуется два или три дня, — признался отец.

— Все-таки, перекачка умения производилась без специализированного артефакта, да и тело у меня не вполне родное. Видимо, сказалась генетическая близость и твоя адаптированность к своей нервной системе. Ну и хорошая категория, конечно. Я ориентировался на Эль и считал, что на улицу ты сможешь выйти только к вечеру.

— Мне еще тренироваться и тренироваться.

Одна пуговица упорно не хотела застегиваться, выскальзывая из непослушных пальцев.

— Мелкая моторика? — уточнила мама сидя по-турецки на родительской кровати. Большая часть торта естественным образом досталась ей. Даже сейчас она держала в одной руке ложечку, а в другой — блюдце с остатками бисквитных коржей.

— Лестницы, — вздохнул я.

Этот пункт программы освоить в бассейне не удалось. Не нашлось ступенек даже в спортзале, а выходить из квартиры на семейном совете сочли слишком рискованным. Спуск и подъем решили оставить на завтра, а прыжки, бег и прочую экзотику я планировал и вовсе перенести куда-нибудь в парк.

Если выбраться туда с Ворчуном, то может он попутно станет поменьше завидовать. А то неловко как-то, опередил друга на четверть века, причем резко и похоже, что непоправимо до его полнолетия. Пусть видит, чего стоят все эти “суперменства”.

— Завтра нам предстоит действовать порознь, — предупредил отец. — Если диаспоры заподозрят, что мы начали тебя опекать сильнее обычного, могут начаться более масштабные неприятности. Так что продержись недельку, потом тебя отправим за город, с бабушкой. Заодно научишься у неё многому полезному.

И вредному тоже, мысленно добавил я. Характер и манеры Алладо как-то не слишком сочетались с общепринятыми на этой стороне представлениями о пользе. Но озвученный срок запомнил.

До загородной поездки стоило еще раз пересечься с Росомахой, а также заглянуть к Медее. И извиниться под конец перед Колди, мол хотел, но не успел, дела семейные. У нее самой родственники на той стороне, должна понять.

— Хотелось бы, конечно, чтобы на этой неделе ты поменьше пересекался с теми, кто тоже готовится к приему гражданства, — вздохнул отец, выдержав паузу.

— Но я так понимаю, полностью изолироваться от этих людей ты не в состоянии.

— Среди них и Ворчун, — подтвердил я.

— А также девушка, которая показала мне, как и что с магией. У меня назначена встреча с нею, правда не на завтра и даже не на послезавтра. Правда, она охотница за силой, но одиночка.

— Это ваши молодежные дела, — отмахнулась мама. — Отменять обучение тебе не стоит, наблюдатели сразу заподозрят неладное. Ворчун… поосторожнее с ним. Пока у твоего друга нет гражданства или какой-то неофициальной защиты с той стороны, его могут попросту заколдовать.

В волю обитателей этой стороны можно вмешиваться, хотя считается, что такие права есть лишь у властей и военных. Но там какой-то смешной штраф, да и проверяют лениво.

Надо быть очень невезучим, чтобы попасться на таком проступке. Или очень нахальным. Ворчун уже известен диаспорам как твой друг, а потому из него может получиться очень удачная мишень.

А вот это была уже действительно неприятная новость. До полнолетия Ворчуну еще четверть века, даже немного больше. И если все это время из него станут делать марионетку, лишь чтобы навредить мне…

— А как-то взять его под свою опеку не получится?

— Я уже обдумал этот вопрос. Он решается, но риск на этой неделе еще остаётся. В управе много бюрократии, а квоты на категорию О невелики.

— Категория О? Расскажите, пожалуйста…

— То есть, категорию тебе выдали, а что это такое — не объяснили?

Мама отставила в сторону опустевшее блюдце, откинулась на подушки.