Гражданство магической реальности

— Все эти мгновения затеряются во времени, как слёзы в дожде, — неожиданно подхватила Медея чуть хриплым голосом. — Это же настоящая мечта тех, кто лишен возможности ощутить магию. Величественная, но насквозь лживая. Ты уже в курсе, что космоса не существует?

— Мама сказала, что в память о событиях нашей исторической родины печатники разместили в космосе целую туманность. С тех пор у меня были такие подозрения…

— Тридцать три радости нашему погосту! Ты еще и потомок самелиан. Матрона будет в ярости.

Наши народы в той заварушке воевали под разными флагами. Только ваше мироздание просто коллапснули, а за нами потом еще охоту устраивали. Услышишь от предков, что пульсар зареалили смертники Магалы — не верь.

Это навет. Мы были и остаемся честными охотниками. Ну да это былое. А тут такая мечта, всего местного человечества — и все ради того, чтобы укрепить оборонительную линию. Цинизм и бесчестье.

К нам подошла Лямбда, внимательно изучила Медею и вручила мне чашку красного вина. Кто-то на кухне завел на гитаре “Вечную молодость”. Восприятие стало чуть менее четким и обрело некоторую тягучесть.

— Чувствую себя феноменальным дураком, — признался я через несколько минут. — Вроде студент старших курсов, сессия на носу, время твои бумажки использовать, а как подумаю, что практически дипломированный специалист не в состоянии открыть трирь, сразу как-то тоскливо становится.

— Так ты перворожденный, а не самелианин. Это их родовая особенность, с пространством работать. Подавляющее большинство местных меридианы использует или фазу, а трирь для них — роскошь и экзотика. И вообще, гражданство, если обойтись без коррупции, удел полнолетних особей. В метрополии такие как ты школу заканчивают. Среднюю причем. И затем две дюжины лет ходят в старшую.

— Хогвартс или какая-нибудь Магическая Академия?

— Скажешь тоже. Это для аристократов… а для тех, кто попроще, до категории Эйч включительно — только школа. Но это в метрополии. Здесь же, в пограничном захолустье только диаспора и спасает. Ну и мафия с военными время от времени.

— Мигранты, пограничье, управа… а можно хотя бы в сильно упрощенном виде, предложений на пять шесть описать окружающий мир? Ну, чтобы эти вот термины заняли подобающее место…

Медея тихо хихикнула.

— Первый серьезный вопрос, который задают новички: “Где я”. Сразу после философского “Что это”. Но на последний хрен ответишь простыми словами.

Я пригубил вина и приготовился слушать.

— Представь себе… средневековую крепость, — немного подумав начала Медея.

— В центре цитадель, кварталы знати, парки и все такое. Потом зажиточные горожане и всякий сброд. Где-то рыночная площадь и все такое — это нас не слишком сейчас интересует. А вот за трущобами у нас башни и крепостные стены.

За стенами — ров с водой и грязью. И потом расчищенное поле, за которым деревушки, трактиры для путешественников, опоздавших к ночному закрытию ворот или не желающих платить пошлину за проход. Так вот, если эту крепость сделать большой и многомерной, то мы живем в такой вот сторожевой башне. Точнее, в кирпиче из её стены.

То, что здесь наивно называют космосом — аналог крепостного рва, за которым… назовем это чистым небытием, чтобы не вводить новых понятий и не сердить почтенного францисканца с бритвой.

Башней рулит триумвират из военных, контрразведки и гражданской администрации. Формально все оформляется через управу, но по сути это лишь прикрытие для коррупции, контрабанды и шпионских игр. Иногда сюда пускают беженцев — типа на карантин. Их потомки затем пополняют трущобы или обслуживают военных.

А если какой набег извне, башня принимает на себя удар первой. Ангел трубит тревогу, снимается часть ограничений с печати, как в Откровении Иоанна Богослова, все местное человечество поступает на срочную службу безальтернативными добровольцами, военные распечатывают гарнизоны и поднимают легионы мертвецов…

Но, как правило, контрразведка отрабатывает хлеб и все ограничивается катаклизмом поменьше. Типа малого ледникового периода в шестнадцатом веке. Или мировой войной. Историю придумывают постфактум — это побочная задача печатников. А попутно они и астрофизику сочиняют, заразы. Но так, чтобы в случае чего все эти миллиарды световых лет стали бы для противника препятствием, которое его хоть ненадолго задержит.

— А задержит?

— А кто его знает. Наши войны на фоне размеров здешней крепости, слишком незначительны. Но поливерсум велик. Кто его знает, что там поодаль…

Я покрутил в голове образ. Вселенная с миллиардами галактик в качестве крепостного рва… Медея была права, тоска по разрушенной мечте о космосе не унималась. Зато стало чуть понятнее мое положение в мире. Пожалуй, сейчас самый подходящий момент.

— А Росомаха, тогда как?

— Росси, хорошая и немного наивная девочка из внутренних секторов. Не знаю, зачем она сюда прибилась, но мне отчего-то хочется ей помогать. Это представляется вопросом чести, а Магала всегда старалась быть честной. Что не мешает нам врать, юлить и лицемерничать.