Гребень Матильды

– Правильно. Тот, кто его разыскивает, пойдет на все, чтобы достичь цели. Анна может стать серьезным препятствием, поэтому я намереваюсь найти его раньше.

Он не уточнил, что именно собирается найти – гребень или того, кто за ним охотится, но старик, кажется, понял.

– Ну что ж. Готов поведать все, что мне известно, но учтите – мои сведения носят общий характер и зачастую весьма приблизительны.

– Учту.

Возвращаясь от Рудницкого, он уже знал, как будет действовать дальше.

Обратно пришлось несколько километров идти пешком, пока, сжалившись, его не подсадил пьяный мужичонка, возвращавшийся в город из гостей. Кама уселся на раздолбанную телегу, поплотнее закутался в шинель и закрыл глаза.

Поезд из Москвы прибыл точно по расписанию. Человек в неприметной одежде вышел из вагона и с удовольствием вдохнул пропитанный соленой водой воздух.

Все-таки Петербург вдохновляет! По крайней мере его. Здесь хочется творить! И пусть поэм он не пишет, творческая жилка ему не чужда.

Он поправил кепку, сдвинув на лоб, и двинулся к выходу, не забывая цепким взглядом выхватывать всех, кто кажется подозрительным.

На улице к нему пристроился небольшой остромордый пес. Человек взглянул на собаку равнодушно и прибавил хода.

Он всей кожей ощущал, что должен торопиться.

Егер проводил приезжего взглядом и неторопливо отправился в другую сторону.

Когда придет время, Джокер приведет его туда, где тот будет находиться.

А пока нужно завершить начатое.

Дверь крошечной угловой квартирки недалеко от театра открыла женщина.

– Это я оставлял вам записку.

– Проходите.

Квартира была тесно заставлена разномастной, но, сразу видно, дорогой мебелью. Вернее, тем, что от нее осталось после многочисленных набегов новых хозяев жизни.

– Теперь мне принадлежит только одна комната, так что… – извиняющимся тоном произнесла хозяйка, видя, что он с трудом протискивается между буфетом и шкафом.

– Не беспокойтесь, мадам.

– Не желаете ли ромашкового чаю? – сделав приглашающий жест, спросила женщина.

– С удовольствием, – ответил Егер и вежливо улыбнулся.

Они уселись за маленький кофейный столик, приткнувшийся между софой и канапе.

Женщине было за сорок, но воспоминания о былой красоте все еще заставляли ее румянить щеки и подводить углем выцветшие брови. Стать и плавные отточенные жесты выдавали суровое балетное прошлое и придавали хозяйке квартиры некий лоск.

Именно такой он ее и представлял.

Кама пригубил чай из чашки мейсенского фарфора и посмотрел женщине прямо в глаза.

– Зоя Марковна, я…

– Можно без церемоний. Нынче они не в чести.

– Хорошо, – поправился Егер. – Зоя, времени мало, поэтому позвольте начать с главного.

Женщина склонила голову.

– У вас в доме хранятся вещи, принадлежавшие вашей подруге Матильде Кшесинской. Вы должны отдать их мне.

Зоя побледнела так, что он уже приготовился ловить ее бездыханное тело. Однако в обморок Ицкина падать не стала. Сжала у горла шаль и блеющим голоском начала отпираться.

– Послушайте, Зоя, – жестко прервал ее Егер. – Я же сказал: времени мало. Еще несколько минут пререканий с объяснениями, и его не станет совсем. Объяснять, откуда мне известно о гребне, не стану. Но уточню: совсем скоро в вашем доме появится человек, который не любит ромашковый чай и убивает людей, не давая им раскрыть рот. В мои планы встреча с ним тоже не входит, поэтому отвечайте быстро: где вы храните гребень?

Ицкина несколько мгновений смотрела на него остекленевшими от страха глазами, а потом, справившись с собой, встала и отправилась в дальний угол комнаты.

– Помогите. Надо отодвинуть шкаф и оторвать доску.

Несмотря на солидные размеры, шкаф оказался не слишком тяжелым. Видимо, вследствие произведенной экспроприации. Под одной из половых досок был устроен небольшой тайник.

– И как это солдаты его не нашли?

– Я постоянно перепрятывала. Когда они видели, что уже вскрывали в этом месте, второй раз не заглядывали.

Святая простота.

Из тайника он извлек пачку перевязанных атласной лентой писем.

– А гребень?

– Глубже. Просуньте руку.

Он просунул и, почувствовав твердое, потащил наружу.

Невольно забилось сердце. Сейчас увидит то, что так долго искали многие.

Кама размотал холстину и осторожно – помнил, что золото, из которого он сделан, мягкое – достал гребень.

Почему-то ему казалось, что гребень поразит своей красотой, но был разочарован. Золото выглядело грязным и тусклым, работа казалась грубой, да и сам сюжет – невнятным. Девушка была вылеплена довольно тщательно, однако дельфины больше смахивали на акул, а море вообще распознавалось с трудом – не волны, а скорее бугристый глинистый берег.

– Что? Не впечатляет? – поинтересовалась, заглядывая ему в лицо, Ицкина.

– Честно говоря, ожидал большего, – признался Егер.

– Вы не понимаете: гребень уникален.

– Я знаю, что ему тысячи лет, он принадлежал гиперборейской королеве и выполнен из золота, которого не существует в природе.

– Вы ошибаетесь. Ценность гребня вовсе не в этом. Он обладает магической силой.

– Исполняет желания владельца. Это я тоже слышал.

– Но так и есть!