Греческие и римские мифы. От Трои и Гомера до Пандоры и «Аватара»

Принцип Неоптолема говорит, что, если человек делает что-то плохое, то же самое потом произойдет и с ним. Древние греки считали, что это практически закон природы, и назвали его в честь сына Ахилла, которого убили так же жестоко, как он сам убивал многих других. Хотя сам Неоптолем жил гораздо позже, действие принципа можно было увидеть уже в эти ранние времена – в нападении на Урана. Гея и Уран оставались супругами, но кастрированному Урану уже не удавалось взаимодействовать со вселенной, и вскоре про него все забыли. Сама Гея тоже отошла на задний план. На самом деле она стала задним планом – сценой, на которой разыгрывались события.

Кронос и Рея

Кронос возглавил новое поколение богов, взяв в жены свою сестру Рею. В греческих мифах Рея не очень важный персонаж, но в римских она ярко выступила на передний план как Магна Матер[14] – Великая Мать, – поскольку была матерью или бабушкой олимпийских богов. В современном мире Рея – один из крупнейших спутников планеты Сатурн. Это очень уместно, так как для римлян Кронос (с некоторой примесью Аида) стал Сатурном, богом сельского хозяйства, которого мы сегодня тоже почитаем, упоминая субботу[15]

.

Многие значимые женщины в древнеримском мифе носили имя Рея. Рея Сильвия была матерью Ромула и Рема; еще одна Рея родила от Геракла Авентина, в честь которого в Риме назвали один из холмов.

К несчастью для Геи, Кронос, как следует подумав, решил, что будет лучше запереть ее чудовищных отпрысков в Тартаре. Начав со столь деспотичного поступка, Кронос вел себя так же и дальше. Он прекрасно знал, что Немезида уже идет по его пятам после того, как он кастрировал отца, и что по принципу Неоптолема он в свою очередь, скорее всего, станет жертвой кого-то из своих детей.

(Не)рождение олимпийцев

Кронос попытался отвратить возмездие со стороны своих детей за то, что сделал с собственным отцом, но убить их не мог, поскольку боги бессмертны. Опыт Урана подсказывал, что затолкать их обратно во чрево матери тоже не выход. Так что Кронос взял дело в свои руки (точнее, в свой желудок): он проглатывал детей по мере рождения (метафизическое отражение того факта, что в конце концов Время пожирает всех своих детей).

Кронос получает камень вместо Зевса

Однако, пытаясь не повторить участь отца, Кронос все-таки допустил ту же ошибку: он не принял во внимание материнские чувства жены. Как и Гею, Рею привела в ярость судьба ее детей, и, как и Гея, Рея тоже решила вмешаться в происходящее.

Амальтея кормит маленького Зевса (с барельефа на древнем алтаре)

Рождение Зевса

Как и любая хорошая греческая девушка во все последующие века, Рея спросила совета у матери. Гея посоветовала дочери поехать домой. Так что, когда Рея должна была разрешиться от бремени младшим сыном, она вернулась на землю. Здесь и родился Зевс – видимо, в Ликте или, может быть, на горе Ида (или на горе Дикта), – но определенно на Крите. Когда Кронос, как обычно, явился пожрать новорожденного, вместо него он получил огромный критский булыжник, завернутый в пеленки. Кронос ушел, решив, что пожрал последнего из своих детей, а Гея унесла своего внука Зевса. Его растили втайне, кормили медом диких пчел; он питался молоком Амальтеи, одной из первых в мире коз.

Небесные войны: борьба титанов

Хотя Зевс быстро рос и становился сильным вдали от бдительного взора отца, Кронос оставался могущественным и хитрым: чтобы его свергнуть, Зевсу понадобились бы союзники. Гея хитростью заставила Кроноса извергнуть братьев и сестер Зевса[16] – от первого до последнего, – и как только из Кроноса выскочил камень, который ему скормили вместо Зевса, игра началась. Зевс освободил находившихся в заключении сыновей Геи из Тартара, а Кронос призвал братьев и сестер – титанов – защитить свой трон. Борьба была чудовищной.

Заревело ужасно безбрежное море,

Глухо земля застонала, широкое ахнуло небоИ содрогнулось; великий Олимп задрожал до подножьяОт ужасающей схватки. Тяжелое почвы дрожанье,Ног топотанье глухое и свист от могучих метанийНедр глубочайших достигли окутанной тьмой преисподней.Гесиод, Теогония, стр. 678–683