Гречишный мёд

— Простите, — я остановилась. Ну что я должна сказать, зачем бросилась за этой женщиной? — Ради бога, скажите, вы кто?

— Я? — он усмехнулась, слегка прищуриваясь. — Мила. Жена Евгения, директора этого рынка.

Я схватилась за голову, простонав. Женщина заинтересованно глядела на меня.

— О, господи, — голос сбился на какой-то мышиный писк. — Так он женат? Женат…

— Похоже, ты хочешь со мной поговорить?

Я кивнула.

— Не могу пригласить тебя в свою машину, — Мила сморщила носик. — С детства не переношу запах рыбы. А вот в сквер — пожалуйста.

Мы дошли до какой-то скамейки. Поймала себя на мысли, что это просто дурной сон, и я вот-вот проснусь. Мила усадила девочку, а сама повернулась ко мне.

— Ну, Ульяна, что же ты хочешь мне сказать? — она усмехнулась. — Заруби себе на носу, что Женя — мой, и я никому его не отдам. Мы с ним с самой школы вместе.

— Мила, ведь так вас зовут?

— Мила Валерьевна, — поправила женщина, благосклонно склонив голову.

— Простите, пожалуйста, простите меня за все. Я честно не знала, что Женя… Евгений Константинович женат. И, — кивнула на девочку, — не имела понятия, что у него ребёнок.

— Очень приятно, честно сказать, слышать от любовницы мужа подобное. Ну и что дальше? Моему мужу, похоже, снесло крышу.

— Я... Он больше не увидит меня. Никогда. Можете не переживать. И простите ещё раз...

Не в силах больше сдерживать слез, я зажмурилась, закрыла ладонями лицо. Какое-то время стояла так посередине сквера.

Женя, Женечка! Как же так? Ты же обещал мне море звёзд и рай вдвоём. Все мои мечты о нашем с ним будущем сметены в один момент.

Не помню, как дошла до рынка, как оказалась за прилавком. Не слышала ни Алину, ни Валентину. Они что-то говорили, но я думала только об одном — я больше никогда не почувствую Женькиных прикосновений, никогда не буду засыпать в его объятиях, целовать его, смеяться вместе с ним. Сейчас я заберу свои вещи и уйду отсюда, уйду из его жизни. Навсегда.

 Вздрогнула от родного голоса. Мой не мой Женька стоял передо мной. На лице маска привычной озабоченности — всегда надевает, когда общается со мной на людях.

— Ульяна, доброе утро. Как идёт торговля?

И словно белая пелена застила мой взор. Я даже не поняла сначала, что делаю.

Выхватив из кармана кольцо, швырнула ему в лицо. Он удивлённо ойкнул, сморщился от боли.

Мои руки сами погрузились в ящик со скользкой килькой. Захватив как можно больше, я со всего размаху залепила рыбой ему в лицо. Он пытался увернуться, отплевывался, но я все продолжала горстями бросать в него кильку. Телохранители подбежали, ошалелые, с выпученными глазами. Сашка попытался запрыгнуть на прилавок, но Евгений оттянул его.

— Оставьте ее, — хрипло крикнул.

— Врун, жалкий врун, ненавижу! — мои глаза горели. Схватив халат, скомкала его и запулила в него.

Выбежала из-за прилавка. Один из охранников попытался меня остановить, но, схватив его за руку, я вывернула ему плечо.

Уже стоя посреди прохода, развернулась к ошарашенному Женьке. Вид у него был более чем жалкий — мокрый, в рыбной слизи и рассоле, с всклокоченными волосами. Кажется, он даже дрожал.

— Прощай. Счастливой тебе семейной жизни!

В звенящей тишине я дошла до выхода. Я не слышала и не хотела слышать ничьи голоса. Мои чувства отключились, и я надеялась, что навсегда.

Как только Максим вернулся из отпуска, решил незамедлительно увидеться с подполковником Нахаловым. К большому удивлению, тот отказался принимать его в рабочее время, а вместо этого пригласил к себе домой. Они договорились встретиться вечером в семь часов.

У молодого человека было какое-то странное чувство тревоги. Он физически ощущал сгустившуюся над ним опасность. И, может быть, поэтому всю дорогу до дома Нахалова был начеку. Ему показалось, что одна из машин — серая «Mazda» — слишком часто мелькала в зеркале заднего вида.

Макс припарковался в квартале от дома подполковника, выйдя из машины, огляделся. Уже на подходе к зданию в голове словно пропиликал сигнал: не двигаться. Макс опешил. Странно. Увидев раскидистый тополь, спрятался за ним, как оказалось, вовремя. Буквально через несколько минуту увидел, как из подъезда дома подполковника вышел неприметной внешности мужчина. Быстро оглядевшись, прошёл вдоль дома и скрылся за углом. Макс знал не понаслышке, как выглядят наемные убийцы. Именно такие, серенькие, ниже среднего роста. Знал так же, что нет смысла преследовать этого человека. Дело, скорее всего, сделано, а заказчика не найти. Видать, кое-кому подполковник Нахалов здорово перешёл дорогу. А значит, он был на верном пути. И Макс продолжит его дело. Но не сейчас. Чуть позже. Нанесёт свой удар, когда никто не будет ожидать.

На похороны Максим не пошёл — не хотел лишний раз мелькать. Нахалов давно уже говорил, что в отделе завелась крыса. Сходит на кладбище в один из выходных дней. А сейчас просто посидит один, даже не будет включать свет.

Макс достал бутылку водки и налил в стопку.

— Земля пухом и царство небесное, — залпом выпил и поморщился.

Ткнулся носом в локоть.