Грех и чувствительность

— Кшш, — произнес он ради эксперимента, ткнув палкой в ее платье.

Длинное, темное существо выскочило из-под юбки и с рычанием бросилось на него. С проклятием Валентин попятился, размахивая палкой, как шпагой. Ласка ухватилась зубами за другой конец палки и потрясла ее. Маркиз бросил ласку вместе с палкой в кусты, пытаясь устоять на скользкой и влажной земле. Из-под его сапога выкатился камень, и он с проклятием упал в воду.

Деверилл вскочил на ноги, расплескав воду в воздух и на Элинор. Он промок снизу до груди, вода капала с фалд его прекрасного сюртука и с рукавов. После мгновения ошеломленного молчания, Элинор начала смеяться.

— Отлично, очень тебе благодарен, — пробормотал Валентин, оборачиваясь, чтобы взглянуть на нее.

— Мне так жаль, — задыхалась она, пытаясь контролировать свой смех. — Печально известный маркиз Деверилл падает в пруд для крещения. Удивительно, что вода не закипела!

Деверилл начал отвечать, но ласка снова выскочила из кустов. Она остановилась в нескольких шагах от берега, маркиз и зверек смотрели друг на друга. Потом, засопев, животное направилось обратно к деревьям, помахивая коротким хвостом.

— Я ему показал, — заявил Валентин, ударив ладонью по поверхности пруда.

— Знаешь, ты мог бы сказать мне, что тоже хочешь поплавать. Я бы пригласила тебя.

— Сейчас вы очень мило поете, моя птичка, но я слышал, как вы вопили минуту назад.

Элинор фыркнула.

— Под моей юбкой пряталась ласка!

— Да, но кто может ее винить в этом? — Раскачиваясь, маркиз снял сюртук и бросил его рядом с ее рубашкой.

Внезапно девушка вспомнила, что она совершенно обнажена, и только темнота и несколько дюймов воды скрывают ее тело от всего мира, пока она сидит на корточках на мелководье.

— Что ты делаешь?

Он остановился, и, склонив голову, посмотрел на нее.

— Собираюсь плавать. Ты сказала, что пригласила бы меня присоединиться к тебе.

Ее сердце пропустило один удар.

— Но я… на мне нет никакой одежды.

Деверилл вытащил рубашку из брюк и рывком сдернул ее через голову, бросив ее поверх сюртука.

— Я пытаюсь догнать тебя.

Она собиралась ответить, что ему вовсе не обязательно присоединяться к ней, но ее взгляд и ее сознание, кажется, не могли оторваться от вида его обнаженной, мускулистой груди и живота. О Боже.

— Но я… собиралась выйти, — запинаясь, проговорила Элинор, заставив свой взгляд вернуться к его лицу.

— Тогда делай это. Тебе нужна помощь?

— Валентин, я…

Он повернулся к ней лицом.

— Ты хочешь, чтобы я ушел? — тихо спросил он.

Она затаила дыхание.

— Нет.

Деверилл полностью погрузился в воду. Несколькими секундами позже из пруда на берег полетел высокий сапог. За ним последовал второй, а затем Валентин, фыркая, появился из воды.

— Проклятие. Мокрые сапоги. Я почти утонул.

— Тогда ты должен был отправиться на берег, чтобы снять их, — заметила девушка, потихоньку отступая туда, где вода была глубже, чтобы она смогла распрямиться во весь рост. Она сошла с ума, если позволит этому продолжаться — но в то же время непослушный голос в отдаленной части ее сознания твердил, что она будет безумной, если упустит этот момент.

— Да, я тоже так полагаю, — ответил маркиз, и комок его влажных брюк приземлился на камень рядом с его рубашкой, — но тогда я бы запачкал грязью свой зад.

Вдохнув, он снова ушел под воду, только взмах голой ступни позволял строить предположения о том, в каком направлении он поплыл. Резкий стрекот кузнечиков и тихий плеск воды о ее кожу показались абсурдно громкими в его отсутствие. Девушка дышала часто и глубоко, ее сердце громко стучало. Когда маркиз появился на поверхности в нескольких футах от нее, выжимая воду из своих темных волос, Элинор долго изучала его лицо, его легкую, веселую усмешку и его глаза, которые могли рассказать намного больше, чем он позволил бы себе произнести вслух.

— Валентин?

— Мне кажется, черепаха укусила меня за палец на ноге. Ты что-то хотела, моя дорогая?

— Ты поцелуешь меня снова? — спросила она, ее голос дрожал.

— Я предупреждал тебя о третьем поцелуе, и о том, что не надо дразнить меня, — тихо ответил он.

— Я знаю.

— Я обдумаю это, — произнес маркиз и снова нырнул.

Элинор ощущала себя балансирующей на краю чего-то, ожидая, прислушиваясь, желая, и потенциально раздосадованной, если он решил только поддразнить ее. Эта ночь принадлежала ей, ее единственная ночь. И она сделает это; она скажет ему о том, чего на самом деле хочет. Его.

Теплые губы коснулись ее плеча, и рука погладила ее влажные волосы, струящиеся по груди. Господи Боже, она даже не слышала, как он поднялся из воды. Элинор стояла неподвижно, пока его рот двигался по ее затылку, а теплое дыхание ласкало ее щеку.

— Валентин, — выдохнула девушка.

— Я обдумал это, — прошептал он позади нее, скользнув руками вниз по ее рукам, чтобы переплести свои пальцы с ее пальцами. — Но я дам тебе еще один шанс. Ты уверена, что это то приключение, которого ты хочешь?

Ей даже не нужно было думать над своим ответом.