Грех и святость русской истории

Друг от друга все реже стоимВ перебитой цепи воскрешений.Между нами разрывы и дым…Мы давно превратились в мишени.Наше знамя пробито насквозь,И ревет в его дырах пространство.Что нам смерть! На кабы и авосьСтолько раз воскресало славянство.Застит низкого солнца клочокТемной воли несметная стая.Но косится в бою твой зрачок,

Голубиную книгу читая.1988

* * *

В.К.

Ты прости: я в этот день печален,Потому что солнце не взошло.Дух добра и света изначален,Но смотреть на землю тяжело.Вот бредут, покачиваясь, двоеИ поют навзрыд во мраке дня:– Цареград уйдет на дно морское,

А Москва погибнет от огня.Это значит, надо торопиться,Из людей повыбит сущий дух.Кроме праха, ничего не снится…Как еще ты держишься, мой друг?1991

НА ЗАКАТ

В.К.

Ты жил от сердца: песни пелИ мысль наслаивал годами.И черт едва тебя терпел,

Качая русскими горами.Ты даже тенью знаменит,Но понимал, что в этом миреКольцо врагов тебя теснит,Хотя круги друзей все шире.Какие годы полегли!Им не подняться… И пороюПечаль – ровесница земли —В Москве беседует с тобою.И с каждым годом реже свет.Река времен уже по плечи.

Как написал не твой поэт:Иных уж нет, а те далече.Еще по-русски говорят,И там Георгий скачет с пикой,Где твой сливается закатС закатом Родины великой.1990

О.Г. Панаэтов. Кожинов и Бахтин. Дар учительства и дар ученичества

Среди многочисленных дарований Вадима Валериановича Кожинова одно имеет особое значение в контексте русской культуры. В.П. Попов свою статью о Кожинове назвал «Учитель». Не тот, кто «обучает», но тот, кто передает всего себя по капле своим ученикам. И для этого нужен особый дар, особый талант сохранения таланта. Трудно представить русскую культуру второй половины XX века без Вадима Валериановича. Речь не только о прекрасных его работах о русской литературе и русской истории. «Деревенская проза», Николай Рубцов, Анатолий Передреев, Николай Тряпкин, Юрий Кузнецов, Юрий Селезнев, – так или иначе эти явления русской культуры неотделимы от имени Вадима Кожинова.

В одну из моих последних встреч с Вадимом Валериановичем у него дома, закончив разговор о Ф. Достоевском и К. Леонтьеве (тема моей кандидатской диссертации, руководителем которой был, к моему счастью, Кожинов), он вдруг сказал мне:

– Вы знаете, что у меня есть одно увлечение – открывать «новые имена». Вот посмотрите. – И включил видеокассету с записью выступления певца и гитариста Александра Васина, исполнявшего собственные песни, песни на стихи русских поэтов и духовные стихи. Завораживающая мелодия. Проникновенные слова. Вспоминалась лермонтовская строка, ставшая названием и одной из статей Вадима Валериановича: «Что за звуки! Неподвижен внемлю…» – Вот мое новое открытие. Каково! – восторгался Кожинов. – А какой парень удивительный! Собрал вокруг себя целую дружину таких же, как сам. Вот как действует русская песня, как объединяет людей!..

Но среди открытий Кожинова есть и особенное (хотя каждое по-своему великое). Это Михаил Михайлович Бахтин. «Человек, нашедший Бахтина в Саранске», – так назвал его Б.М. Парамонов. Вадим Валерианович не просто «открыл Бахтина», но стал его учеником, сподвижником и продолжателем его дела. И этим делом стало творение русской культуры. Вклад обоих переоценить невозможно.