Грехи ассасина

Очевидно, улочку в качестве пути отхода выбрали заранее. Узкая, скорее не улочка, а переулок, и почти все лавки уже закрыты. В конце ее, за желтым строительным ограждением, перекрывавшим въезд с той стороны, урча мощным двигателем, ждал седан немецкого производства. В столице подобные черные автомобили встречались на каждом шагу, и ему не представляло труда затеряться в плотном вечернем потоке.

Когда Ракким достиг улочки, аль-Файзал был уже на полпути к машине. Двое прикрывавших отступление телохранителей остановились, заняв позиции по обе стороны прохода. В опущенных расслабленных руках тускло блеснули ножи. Подобно всем фидаинам, они умели одинаково ловко работать обеими конечностями. Стоявший справа держал оружие в левой руке, а тот, что находился слева, — в правой. Таким образом пара перекрывала максимальное пространство. Ракким в шутливом приветствии поднял собственный клинок. Они никак не отреагировали. Полное отсутствие реакции говорило в их пользу. По движению рук с ножами противник мог составить представление об уровне оппонентов.

— Куда спешишь? — крикнул преследователь. Он понятия не имел, откуда вдруг взялось такое хорошее настроение. — Аль-Файзал, остановись и насладись зрелищем. Я один.

«Черный халат» остановился. Оттолкнул от себя телохранителя. Выглядел он совершенно спокойным.

— Так лучше. — Ракким широко улыбнулся. Прикрывающие слегка раздвинулись, заняв более удобное положение, однако он словно не заметил их маневра. — В последний раз я видел тебя в Эйд аль-Фитре два года назад. На мосту Черепов. — Бывший фидаин подошел ближе. — Там был мальчик, лет восьми. Он позволил себе разговеться во время Рамадана. Съел апельсин. Даже не целиком. Всего одну дольку. — Ага, блюститель нравственности прищурился. — Помнишь этого мальчика?

— Я помню богохульника.

— Ты приговорил его к тремстам ударам плетью. — Ракким чуть наклонился вперед. — Мальчик умер после семьдесят третьего удара. Вероятно, — он бросился к аль-Файзалу, в одно неуловимое движение коснувшись ножом обоих телохранителей, — ты был разочарован.

Третий сопровождающий затолкал Тарика в седан, нырнул следом, и машина, визгнув покрышками, сорвалась с места.

Ракким в прыжке попытался ухватиться за ручку дверцы. Промахнулся. Успел лишь разглядеть прижатое к стеклу растерянное лицо аль-Файзала. Через мгновение автомобиль исчез за углом. Преследователь вернулся к оставшейся паре.

Один из охранников скорчился на асфальте. Высокий стоял неподвижно, по-прежнему глядя туда, откуда прибежал их противник.

Ракким обошел его. Мужчине крепкого телосложения с грязными светлыми волосами перевалило далеко за тридцать. Одну щеку пересекал извилистый глубокий шрам. По лицу ручьем бежал пот. Бывший фидаин не мог не восхититься мужеством и силой воли, позволявшими человеку замереть без единого движения. Напрячь все мышцы. Все свое существо. Ракким на бегу нанес обоим удары в верхнюю часть живота. Глубокие удары точно в одну и ту же точку. Чуть выше солнечного сплетения. В четырнадцатый нервный узел, где сходятся жизненно важные окончания. Мгновенная смерть. За исключением редких случаев, когда жертва остается совершенно неподвижной. Неподвижной настолько, что рассеченные ткани способны еще несколько секунд пропускать нервные импульсы.

Высокий телохранитель часто заморгал, стряхивая с бровей капли пота. Страх появился в его взгляде, однако он не терял самообладании. Только облизнул губы.

— Как?

Ракким молчал. Охрану аль-Файзала набирали из прошедших боевую закалку фидаинов. Лучших воинов в мире. Только один из тысячи мог вступить в их ряды — девиз и правда одновременно — и только один из тысячи фидаинов мог стать воином-тенью или ассасином. Да, атака оказалась слишком быстрой для телохранителя, не успевшего вовремя защититься, однако ее стремительность вряд ли могла служить ответом на его вопрос. Ракким всегда отличался скоростью движений, даже для воина-тени, но бывший фидаин понятия не имел, откуда ему вдруг стало ясно, в какое место следует вонзить нож. Информация о расположении нервных узлов, тренировки по нанесению смертельного удара — такому обучали лишь ассасинов. Он и сам не смог бы объяснить, что именно делает, пока не проскочил мимо обоих охранников. Ракким действовал чисто инстинктивно.

На рубашке телохранителя выступила кровь. Крошечное пятнышко, которое постепенно становилось все больше. Мужчина задрожал. У него не оставалось сил сохранять неподвижность. Впрочем, даже если бы и оставалось, помочь ему уже ничто не могло.