Грехи ассасина

— Хочу переслать мистеру Уинтропу спутниковые изображения. — Лео пытался разговорами отвлечь себя от предстоящих испытаний. — Я набросал ему несколько архитектурных проектов. Его компьютер относится к эпохе плейстоцена, но десяток грубых эскизов у меня получился. Я попытался учесть топографию и статистические данные о преобладающих направлениях ветра, чтобы перестроить город. Необходимо изменить его расположение. Чтобы минимизировать воздействие дыма и токсичности. Это вполне возможно. Просто нужно…

— Зачем тебе это? Пояс и так не перенаселен. Люди, покинувшие Эддингтон, поступили правильно.

— Рикки, здесь их дом. Клайд сказал, что они вернутся, если воздух станет чище. Если дети смогут играть на улице. Ты чувствовал бы то же самое, если бы Сиэтл вдруг стал…

— Зря теряешь время… — Он умолк. Мимо них с ревом пронесся пустой самосвал, вылетел на обочину и едва не свалился в кювет. За усеянным пулевыми отверстиями лобовым стеклом мелькнуло искаженное от ужаса лицо водителя. — Лео… почему бы тебе не сесть на пол?

— Что?

Затолкав его в нишу для ног, бывший фидаин снизил скорость, затем внимательно оглядел обе стороны дороги. Солнечный зайчик мелькнул в кронах сосен, и он приготовился получить пулю в голову. Выстрела не последовало. Ракким поехал дальше. Вспышка служила сигналом тем, кто ждал впереди. Нож пока лежал в одном ботинке, монета — в каблуке второго. Обувь выглядела нарочито потрепанной, чтобы ни у кого не возникло соблазна ее отнять. За поворотом дорога шла круто вниз. Идеальное место для засады. Еще больше снизив скорость, Ракким нажал на гудок. Звук далеко разнесся между скал и деревьев.

— Начинается? — глухим голосом поинтересовался скрючившийся под бардачком Лео.

— Разговаривать буду я. А ты будешь говорить только на еврейском.

— На иврите.

Ракким пожал плечами и снова нажал на клаксон.

— Что происходит? — не унимался юноша.

— Хочу, чтобы люди Круза нас услышали. Они поймут, что мы знаем об их засаде. Это их заинтересует, и, прежде чем убить нас, они захотят с нами поговорить.

— Убить? — Лео выбрался из ниши, ударившись головой. — Я думал, что они возьмут нас в плен.

— Они пленных не берут. — Ракким достал сребреник и засунул между зубами и правой щекой. Он мог разговаривать, даже петь, но никто бы не догадался о спрятанной монете. Бывший фидаин непрерывно жал на гудок. Теперь он знал, каковы на вкус две тысячи лет пота и алчности.

— Я должен был, — пробормотал Лео, — должен был остаться с Лиэнн. Остаться и жениться на ней.

— Потом женишься. — Ракким увидел за поворотом перегородивший дорогу автомобиль с помятым боком. Вероятно, след оставил грузовик, когда прорывался через заслон. Он помахал людям, наставившим на них автоматы. — Расскажешь ей о своих опасных приключениях, о том, как спас мир. Женщинам это нравится.

У Лео задрожала нижняя губа.

— Правда?

— Нет.

Он заглушил двигатель. Опустил стекло.

Люди на дороге могли открыть огонь в любую секунду, Ракким читал их готовность по взглядам и положениям тел. Мужчина в черном трико с нарисованными костями отдал какую-то команду, и все опустили оружие. Сам он направился к машине с пистолетом в руке.

— По… почему он так одет? — прошептал Лео.

Ракким присмотрелся к человеку в черном. Наряд для Хеллоуина! По крайней мере, нечто похожее. Сара как-то показывала ему старые фотографии людей в костюмах бесов, ведьм и диких животных. Так назывался какой-то праздник, где могли участвовать и взрослые, и дети. Все пугали друг друга, а потом угощали конфетами. Его не отмечали очень давно. Хеллоуин попал под запрет на всей территории пояса сразу после войны. Так ради какого же события боец из Армии конца света вырядился скелетом?

— Привет. — Человек-скелет приставил оружие ко лбу Раккима. — Есть причины, по которым я не должен убить тебя?

— Я хочу видеть Малкольма.

Ствол прижался еще сильнее.

— А Малкольм хочет видеть тебя?

Его исхудавшие, нечесаные подчиненные обступили машину полукругом. Бывший фидаин окинул их взглядом. Несмотря на холод, из одежды многие имели только штаны да перекинутые через плечи пулеметные ленты, однако вооружению могла позавидовать регулярная армия.

— Я тебя не слышу. — Человек-скелет постучал пистолетом по лбу Раккима.

— Малкольм ждет меня. Просто он пока не знает об этом.

Человек-скелет перестал стучать и задумался.

— Только не ошибись, приятель, — (Бывший фидаин качнул блестящую пирамидку с глазом.) — Не хотел бы я оказаться на твоем месте, если ты ошибешься. Вылезай.

Ракким позволил повалить себя на землю, заломить руки за спину и скрутить их проводом. Лео постигла та же участь, не считая нескольких пинков. Юноша не заплакал, лишь пробормотал что-то на еврейском. То есть на иврите.