Грехи прошлого

— Уже на следующий день в новостях начали рассказывать про убийство Гильберта. Говорили о том, как полиция расследует это убийство, а его семья готовилась к похоронам. К тому же, Эва и все те, кто работал в доме Гильберта в тот день, обвинили во всем меня и заявили полиции, что это я убила его.

— Разве вас никто не выдал?

— Мне пришлось немного изменить свою внешность. Носила парики, которые были у меня еще со времен моей работы в ночном клубе, и очки.

— Но ведь вы регистрировались в гостинице под своим именем. Вас запросто могли выдать, если бы полиция заявилась туда.

— Я боялась этого. Но надеялась, что меня пронесет. Потому что никто не мог сказать, что я проживала именно в той гостинице. Да и я совсем не выходила из своего номера. Если бы я показалась где-то на улице, то меня бы точно поймали.

— Неужели, дедушка с бабушкой так и не узнали о том, что вы убили человека?

— По крайней мере, я ничего им не говорила. Хотя не исключаю, что они могли узнать об этом с помощью новостей в газетах и передач по телевизору.

— А вы виделись с ними?

— Нет, я не видела их после того, как Гильберт умер. Я попрощалась с ними перед попыткой улететь в Нью-Йорк и с тех пор больше ничего о них не знала.

— А кто-то из ваших знакомых?

— Тоже не знали. Хотя некоторые пытались связаться со мной с помощью мобильного телефона. Однако я ни с кем не разговаривала и продолжала отсиживаться в своем убежище.

— И вы не общались со своими родителями даже после своего освобождения?

— Увы… Спустя около полугода после своего освобождения я узнала об их смерти от их хороших друзей, которые были на похоронах твоих дедушки и бабушки. Мы встретились однажды и поговорили обо всем, что… Стало всем известно… Вот тогда я и узнала, что сначала умерла моя мама, а спустя какое-то время — мой папа.

— А когда же вы пошли в полицию и сделали чистосердечное признание?

— Я скрывалась чуть меньше месяца. Убила Гильберта в середине мая, но пошла сдаваться в начале июня тысяча девятьсот девяносто восьмого.

Алисия тихо шмыгает носом, чувствуя, как сильно она дрожит от страха, и крепко обнимая себя руками.

— В конце концов я не выдержала, — признается Алисия. — Это был огромный груз на сердце. Я страдала от постоянных ночных кошмаров, в которых мне снился этот человек с окровавленной головой. Да и я начала бояться, что рано или поздно кто-то из сотрудников гостиницы даст на меня наводку, и полиция приедет туда. Короче говоря, однажды я сама отправилась в полицейский участок. Нашла человека, который расследовал убийство Гильберта, и все ему честно рассказала. И после того, как я все рассказала, меня немедленно арестовали. Я была к этому готова и поэтому не оказывала никакого сопротивления, когда инспектор кого-то позвал и попросил посадить меня в изолятор. И с тех пор я больше не вернулась в ту гостиницу. Я заплатила за последний день проживания и потом вообще съехала оттуда.

Глава 52

Алисия продолжает горько плакать, начав еще больше трястись от волнения и выглядя довольно бледной, пока она снова проживает все то, что с ней когда-то произошло.

— Я просидела в тюрьме целых три месяца, что казались мне целой вечностью, и ждала судебного разбирательства, — рассказывает Алисия. — Куча допросов, встреч с моим адвокатом, который, слава Богу, оказался чудесным человеком, а не гнидой, которая хотела бы добиться для меня пожизненного заключения… Родственники Гильберта много раз приходили, чтобы проклясть меня. Соседки по камере не жаловали меня и были очень грубы со мной… К тому же, я успела несколько раз сильно простудиться и полежать в больнице. Мой организм сильно ослаб, хотя раньше я практически не болела.

Алисия аккуратно вытирает слезы под глазами.

— Впрочем, судебные разбирательства тоже казались самым настоящим адом… — задумчиво говорит Алисия. — Я выслушала очень много критики и оскорблений в свой адрес. Мои нервы не выдерживали. Мне казалось, что я сойду с ума… Это было просто невыносимо. Но к счастью, спустя два месяца после тяжелых разбирательств между мной и семьей убитого суд принял решение. Он решил, что я защищалась от насильника и действовала в целях самообороны. И таким образом с меня сняли все обвинения. Я наконец-то могла покинуть тюрьму и сделать все, чтобы постараться вернуться к нормальной жизни и… Воссоединиться с тобой. Встретиться со своей племянницей, которую не видела уже очень много лет.

— И семья Гильберта естественно пришла в ярость? — предполагает Ракель.

— Верно. Они все пришли в бешенство после оглашения приговора. Эва чуть не убила меня прямо в зале суда… Ее мать едва не повыдирала мне все волосы… А адвокаты обеих сторон, которые были едва ли не врагами, набросились друг на друга с кулаками. — Алисия бросает короткий взгляд в сторону. — А после вынесения приговора меня прямо из здания суда увезли в больницу с сильнейшим истощением.

— В больницу? — ужасается Ракель.