Грехи прошлого

— Ну знаешь, не будь здесь никого, я бы с большим удовольствием поцеловал тебя.

— Только попробуй, — низким голосом произносит Ракель. — А иначе пожалеешь.

— Не могу не воспользоваться шансом попробовать твои губки на вкус. Губки ослепительной красотки, которая нравится мне с еще лет с девятнадцати. Которую я впервые увидел на мировой премьере одного фильма, в котором сыграли многие мои любимые актеры. Его снял режиссер, с которым я дружу уже очень много лет.

— Да уж, видно дружба с режиссерами никак не помогла тебе заполучить хотя бы одну главную роль. — Ракель выпивает немного напитка из своего стакана. — Или же ты просто пускаешь пыль в глаза, а на самом деле ничего из себя не представляешь.

— Я до сих пор помню то ярко-синее длинное платье и те волнистые волосы, которые у тебя были.

— И зачем ты мне это говоришь?

— Разговариваю с тобой.

— А я тебе предлагала?

— Слушай, Ракель, чего ты такая вредная? — недоумевает Терренс. — Я ведь с тобой хорошо с тобой обращаюсь. Не грублю, не оскорбляю, руки не распускаю… Чего тебе еще надо?

— Просто хочу дать понять, что ты не сможешь соблазнить меня и заставить пойти с тобой хотя бы на одно свидание. И тем более лечь с тобой в кровать, чтобы ты смог удовлетворить свои потребности.

Глава 13

— А я все равно не сдамся. — Терренс гордо приподнимает голову. — Трудности меня не останавливают. Наоборот, они только больше стимулируют. Заставляют еще больше шевелить задницей.

— В таком случае мне тебя жаль. — Ракель выпивает еще немного напитка из своего стакана. — Ведь ты только напрасно потеряешь время.

— Зато когда я добьюсь своего, результат будет куда более желанный, — бодро отмечает Терренс.

— Остынь, МакКлайф. И займись чем-нибудь, пока не началась съемка. Неужели тебе нечем заняться, раз ты только и делаешь, что преследуешь меня и надоедаешь своим присутствием?

— Сдаются только слабаки, — уверенно заявляет Терренс. — Раз все твои бывшие ухажеры так легко сдались после твоего первого же отказа, значит, они трусы. Боятся трудностей.

— Отвали от меня. И дай спокойно поесть.

— Да ладно, куколка, поговори со мной. Расскажи что-нибудь о себе.

— И не собираюсь.

— Расскажи, как ты вообще оказалась в модельном бизнесе. Какой была твоя жизнь.

— Не твоего ума дело.

— Вот я получил свою самую первую незначительную роль в четырнадцать лет. Поначалу я не знал, что делать, но постепенно освоился и многому научился. Пришлось работать с разными людьми: и хорошими, и плохими. Хорошие помогали мне освоиться на съемках и подготовиться к роли, а плохие научили быть сильнее и не обращать внимание на негатив. А за годы своей актерской карьеры я поработал уже со многими людьми, которые являются моими кумирами.

— Ах, так ты с четырнадцати лет безуспешно пытаешься заполучить главную роль и не можешь смириться с тем, что у тебя ничего не получится? — заключает Ракель.

— Ну да, главная роль у меня пока что только одна — роль Мэйсона в «American Love Affiair». Но я уверен, что их будет еще очень много.

— Сомневаюсь.

— Я все еще помню то время, когда снимался в этом фильме, — с легкой улыбкой признается Терренс. — Такое чувство, я будто бы вчера снялся в «American Love Affiair». Потому что все воспоминания о тех съемках все еще живы. Я помню каждый момент… И съемки, и премьеры, ради которых мне пришлось путешествовать по всему миру…

— Я рада за тебя.

— Я люблю этого персонажа и благодарен за столь потрясающий шанс сняться в этом фильме и прославиться на весь мир. Да и вообще, я считаю, что даже если твоя первая работа ужасна и вызывает у тебя стыд, все равно нельзя от нее открещиваться.

— Ну и прекрасно!

— У меня есть одна маленькая мечта: сыграть отрицательного персонажа. Которого все бы ненавидели до мозга и костей.

— Я уже ненавижу. Не твоего персонажа, а тебя лично.

— То есть, ты не хочешь идти на примирение хотя бы на время совместной работы?

— А ты хоть раз извинился за то, что сделал в прошлый раз?

— Зачем мне извиняться за то, что тебе понравилось?

— Ни одной девушке не понравится, если ее будут лапать и целовать против воли.

— Ты этого хотела, — хитро улыбается Терренс.

— Я хотела придушить тебя.

— Но не придушила. И особо не сопротивлялась, когда я немножко приласкал тебя. Погладил по щеке… Приласкал за ушком…

Терренс мягко дотрагивается до руки Ракель, что лежит на столе, и успевает немного погладить ее.

— Убери от меня свои руки, — резко убирает руку Ракель.

— Не расслабляйся, красавица, — уверенно произносит Терренс. — У нас будет очень много телесного контакта. Нам придется много прикасаться друг к другу.

— К сожалению.

— Тебе понравится. Я обещаю.

— Тебе очень повезет, если в процессе съемок я не расцарапаю твое типа прекрасное личико.

— Если хочешь получить хороший результат, тебе придется на время выключить плохую девочку и стать милой и покорной.

— Свою работу я несомненно выполню безупречно. Как, впрочем, и всегда.

— Я тоже.

— И я уж точно не стану молчать, если ты, осел, хотя бы попробуешь сорвать съемки и зайдешь очень далеко у всех на глазах.