Грехи волка

– Решено, что вас будут судить в Шотландии, – очень тихо проговорил Оливер. – В Эдинбурге. Я лишен возможности протестовать. Они считают, что использованный яд – шотландского происхождения, а поскольку мы настаиваем, что он и в самом деле приготовлен в доме Фэррелайнов и вы не имеете к этому никакого отношения, получается, что это – чисто шотландское преступление. Мне очень жаль.

Эстер была в недоумении. Ну и что? Юрист выглядел подавленным, но она не могла понять, из-за чего.

Рэтбоун поднял на нее полный скорби взгляд темных глаз:

– Вас будут судить по шотландским законам. Я – англичанин. Я не могу представлять ваши интересы в суде.

Теперь Лэттерли наконец поняла. Ощущение было такое, словно ее ударили по голове. Одним махом у нее отнимали единственную поддержку, оставляя в полном одиночестве. Потрясение лишило ее способности не только говорить, но даже плакать.

Оливер так стиснул ей руку, что ей стало больно, и только эта боль связывала Эстер с внешним миром, принося едва ли не облегчение.

– Мы найдем лучшего шотландского адвоката, – продолжал ее посетитель. Голос его как будто доносился откуда-то издалека. – Калландра, конечно, оплатит его услуги. И не вздумайте возражать! Когда-нибудь сочтетесь. Я, разумеется, тоже приеду в Эдинбург и, насколько смогу, буду помогать ему советами. Но выступать в суде должен он, даже если при этом он будет порой говорить мои слова.

Медичка хотела спросить, нет ли все же какой-нибудь возможности оставить ведение дела за Оливером. Ей были знакомы его искусство, сила его логики, его обаяние и хитрость змеи, притворяющейся безвредной и внезапно разящей насмерть. В этом человеке была последняя остающаяся у нее крупица надежды. Но она знала также, что он не стал бы говорить ей о случившемся, не испробовав прежде все доступные средства. Он уже предпринял все возможные шаги и не добился успеха. Противиться неизбежному наивно и бесполезно. Лучше смириться и поберечь силы для предстоящей борьбы.

– Понимаю… – вздохнула девушка.

Рэтбоун не нашелся, что сказать. Он молча шагнул вперед, крепко обнял Эстер и застыл в неподвижности. Он не гладил ее волос, не прикасался к ее щеке, а просто держал ее в объятиях.

Прошло три практически бесплодных дня, прежде чем Монк вновь явился на обед в дом на Эйнслай-плейс. Все это время он посвятил сбору сведений о репутации Фэррелайнов – интересных, но с точки зрения судьбы Эстер совершенно бесполезных. Это семейство пользовалось уважением и в деловом, и в житейском отношении. Никто не мог сказать о них дурного слова, если не считать легких насмешек, явно продиктованных завистью. Все знали, что Хэмиш основал печатную компанию, вернувшись в Эдинбург из армии вскоре после окончания наполеоновских войн. Гектор не принимал участия в деле ни тогда, ни позже. Насколько известно, он жил на свое военное жалование, продолжая служить до весьма зрелых лет. Время от времени он навещал семью брата и всегда был в ней желанным гостем, а теперь обитает там постоянно в довольстве, какого никогда не смог бы обеспечить себе сам. Он много пьет, даже слишком много, и, по общему мнению, не принимает никакого участия ни в семейных, ни в общественных расходах, но в остальном человек неплохой и никому не причиняет зла. Если семейство готово содержать его, это их личное дело. В каждой семье имеется своя паршивая овца, а если в его поведении и есть что-либо недостойное, это не выходит из четырех стен дома Фэррелайнов.

Другое дело – Хэмиш. Это был труженик, изобретательный, увлеченный делом и исключительно удачливый. Компания достигла поразительного успеха и из небольшого поначалу предприятия превратилась в одну из лучших печатных фирм Эдинбурга, если не всей Шотландии. У них не так много наемных работников, ибо они предпочитают количеству качество, но репутация у них безупречная.

Сам Хэмиш Фэррелайн был настоящим джентльменом, но без малейшего чванства. Может, время от времени он и пускался в загул, но это в порядке вещей. Ему было присуще благоразумие. Он никогда не позорил свою семью, и с его именем не связано ни одного скандала. Этот уважаемый человек умер восемь лет назад после долгой болезни. В последнее время он редко выходил из дома. Возможно, несколько раз его разбивал паралич – во всяком случае, двигался он с трудом. Это случается. Смерть такого прекрасного человека – большая потеря.

Сын его – тоже личность незаурядная. Правда, не столь удачлив в делах и не слишком ими интересуется, а потому передал управление компанией своему зятю, Байярду Макайвору. Это иностранец, ну, то есть англичанин, но человек вообще-то неплохой. Несколько мрачный, но очень способный и, надо сказать, честнейший. Мистер Элестер – казначей-прокуратор, и у него почти нет времени заниматься делами фирмы. Прекрасный, к слову, прокуратор, гордость города. По мнению некоторых, немного важничает, но для казначея это не порок. Закон – дело серьезное, не правда ли?

Бывают ли у него загулы? Об этом не слыхали. Он вроде не из таких. Ни одного скандала с его именем не связано.