Гремящие пески

- Красиво и бесполезно… - Проговорил я на ухо своему отцу, морщась от боли и ощущая, как начинает трескаться от жара кожа. Мои руки сейчас были сомкнуты в замок захвата на его шее. Ладонь правой руки, служащей упором легла на голову моего предка. Осталось завершить всё, применением самой жуткой из моих способностей атрибута – Плен разума.

Внезапно исчезнувшая вокруг меня круговерть пламени, заставила меня промедлить. По дернувшемуся кадыку отца было видно, что он тоже удивился произошедшему. Его шея напряглась в попытке выдавить из себя несколько слов, и у него это получилось бы, если бы он не исчез. Мои руки прошли сквозь пустоту. В след за ним исчез и внутренний двор штаба игроков, небо с разноцветными разводами и земля из-под ног.

- Ну, всё! Довольно с вас обоих. А то вы мне штаб разнесёте. Остыньте немного.…Оба!

Слова Апостола были последними, что я услышал перед тем, как вязкая темнота поглотила моё сознание, отправляя в забытье.

Месяц спустя

- Макс, ну рассказывай! Как всё прошло?! – Василиса с порога схватила меня и поволокла на кухню, не давая даже разуться. – Вы помирились? Помирились? Ну!?

- Да помирились! Помирил… - Договорить я не успел, потому что губы неугомонной Васьки, не дали мне этого сделать. Как только смог говорить, решил пояснить. – Ну, почти помирились….

- Таааак! – Василиса отскочила и сняв с крючка над плитой сковороду, начала притопывать босой ножкой и пристукивать посудиной по ладони. – А ну ка поясни бесстыжий мужик!? Что это ещё за «почти»? М?

- Вась, пойми, что не всё так просто. – Я встал с табурета и обнял свою девушку. – Я выполни то, о чём ты просила, насколько это было возможно. Пока у нас нечто вроде перемирия. Не всё сразу.

- Макс, он ведь переживает и ты тоже, просто не признаёшь этого. – Василиса улыбнулась и провела ладонью по моей щеке, став серьёзной. – Нельзя изменить прошлое, но вы должны попытаться наладить будущее. Вы, оба! Понимаешь?

- Понимаю, Вась. Только как это сделать? – Спросил я скорее сам себя, чем свою девушку. – Он мне так и не ответил, что с ним происходило, где пропадал всё это время, и почему не навещал. Ничего вразумительного….

- Макс, вот только кому-кому, но не тебе об откровенности говорить. – Василиса усмехнулась и, выпорхнув из моих объятий, повесила сковороду обратно. – От тебя до сих пор никто не может допытаться, что было на третьем испытании. Ты всегда, как только об этом заходит речь, меняешь тему разговора или отшучиваешься.