Гремучий студень

Шубин уже набрал в грудь воздуха, чтобы в третий раз проорать «Буу-уммммм!», очевидно, это его как-то успокаивало. Но бдительный Митя кашлянул в кулак, пресекая безобразие.

– Бомбу мы решили сбросить в реку, от греха подальше. Кто-то сказал, что читал в газетах подобную рекомендацию. В этом случае взрыв будет не таким мощным. Обойдется без жертв и разрушений. Пошли к Яузе…

– Кто читал? – уточнил сыщик.

– Ох, я не помню. Но точно не городовой, этот, поди, и читать-то не умеет. А я газеты не люблю, изредка финансовые отчеты просматриваю.

– Выходит, идею подсказал сам бомбист-невольник, – подытожил Мармеладов. – А почему же он еще до ограбления не сбросил бомбу с первого же моста? Мог освободиться, не пришлось бы грабить сберегательную кассу!

Шубин мелко закивал, соглашаясь:

– Верите ли, я о том же подумал. Вопрос ему задал в полицейском участке, а он ответил: «Боялся, что следом крадутся те самые молодчики с револьверами». Это состояние мне как раз очень понятно, сам в нем пребывал. Поначалу казалось, что грабитель у нас в конторе был дерзок и говорил довольно презрительно. А потом уж понял – это от страха. Он даже цилиндр свой обронил в саду, а потом и не вспомнил ни разу. Я же, наоборот, надел его на голову, думал – улика, не в руках же носить. А после напрочь забыл. Вспомнил, когда уже к вам в карете подъезжали.

Шубин поставил шляпу на стол, поверх бумаг. Спохватился, что она тоже мокрая, письмам от этого пользы не будет, – сдернул со стола, перевернув при этом блюдце с вареньем. Застыл в нелепом положении, густо заливаясь краской.

– Простите, неловкость вышла.

– Вздор, вздор, – отмахнулся Мармеладов, не замечая густых капель, падающих с края стола. – Стало быть, грабитель так и не вспомнил про цилиндр ни разу?

– Ни единого!

– Занятный факт. Не хочу торопиться с выводами, но смотрите, какая странность, – он взял из рук директора помятый головной убор и водрузил на голову. – Мы носим шляпу и не думаем о ней. Но руки непрестанно трогают ее, поправляют на ветру, приподнимают при встрече с друзьями и всячески привыкают к этому.

Сыщик исполнил несколько жестов, прекрасно знакомых каждому. Действительно, согласился Митя, фуражку или эту жуткую треуголку он поправляет сто раз на дню, не задумываясь.

– Представим далее: руки привыкли трогать шляпу, но ее на голове нет. При очередном привычном жесте человек обнаружит пропажу – пальцы утыкаются в пустоту. Не может быть по-другому. Обычно так мы понимаем, что забыли где-то шарф, потеряли очки или, вот, шляпу.

– Верно! – выкрикнул Шубин таким тоном, словно кричал «браво» в театре. Он воодушевился той легкостью, с которой сыщик делает умозаключения. – Отличный фокус! А что вы можете угадать про владельца этого цилиндра?

– Неужели вы и вправду думаете, что я фокусник?!

Впрочем, сыщик взялся за эксперимент с интересом. Погладил широкие поля и тулью, поднес к свету, чтобы заглянуть внутрь. Через две минуты сказал:

– Тот, кто заказал эту шляпу, любит привлекать к себе внимание – заметьте, на полтора вершка выше, чем обычный фасон. Очевидно, по роду занятий, он публичный человек. Не из дворян – те обязательно повязывают яркую ленту, а здесь черная. Не из купеческих кругов – вещь дорогая, хорошего шелка и с блеском, а купцы все жмутся карманом. Кто остается? Писатели и артисты. Писатели нынешние либо играют в социалистов и носят мятые картузы, либо сидят в имениях затворниками, с утра до вечера марая бумагу… За модой им никак не поспеть. Стало быть, хозяин этой вещицы – актер. Смею утверждать, что это Михаил Ардалионович Столетов из Малого императорского театра…

– Да! – восхитился Шубин. – Но как такое можно угадать?

– Вы же сами описали грабителя: высокий лоб, длинные шевелюры с проседью, борода. Из всех известных мне актеров только этот обладает полным набором… К тому же внутри, – вот тут, видите? – ярлычок вышитый: «собственность М. А. Столетова».

– Ах, mystificateur[4], – рассмеялся Митя. – Уж разыграл, так разыграл!

– Но ограбил кассу артист, да-да, – воскликнул Шубин. – Это его разыграли – жестоко и бесчеловечно. Бандиты навесили жестянку, в которой не было взрывчатки. Обманку! А человек чуть не умер от страха. Когда полиция обнаружила, что бомба фальшивая, Столетова отпустили, взяв обещание не покидать город. Все-таки уважаемый человек, а не преступник. Такая же несчастная жертва, как и я.

– Давно? – встрепенулся Мармеладов.

– Что? Не понимаю вашего вопроса…

– Отпустили из-под стражи? Давно?

– Часа три назад. Он обещался сразу домой ехать.

Сыщик схватил своё пальто, переброшенное через спинку кресла.

– Вы адрес запомнили, Иван Лукич? Надо ехать к нему, немедля. Митя, подскажи, где нам лучше извозчика в такую погоду отыскать.

– На Воздвиженке, у Шереметьева двора. Там всегда стоят. А к чему такая спешка? – недоумевал почтмейстер по поводу столь внезапной перемены в поведении приятеля.

Тот безуспешно ловил за своею спиной правый рукав пальто.