Грешник

Виталик спокойно просмотрел эпизоды, связанные с его сравнительно благополучным детством и студенческой юностью,  слегка поморщился, когда воспоминания отнесли его к временам проживания в общежитии, а вот и приятные встречи в ресторанах с доверчивыми дурочками, для которых он играл роль «прекрасного принца».

        – Стоп!!! А приятные ли? – внезапно Виталик почувствовал острые приступы  тошноты и едва успел подскочить к унитазу.

        Очнулся он, лёжа на полу рядом с ванной. Достав из  холодильника  запотевшую бутылку газированной воды и сделав несколько осторожных  глотков, Виталик послушно вернулся в комнату и сел в кресло.

      – ...Так на чём мы остановились? – вспомнил он про «внутреннее озарение». – Ах, да, – на свиданиях с глупыми девушками.

        Жалко ли ему их?..

      – Раньше не жалел... – нехотя ответил Виталик.

      – А теперь? – настойчиво спрашивало  внутренне озарение.

      – Ну, если подумать, то жалко...

      – Только «подумать»? – переспросило Озарение.

      – Да! –  вызывающе ответил Виталик и почувствовал  новый приступ дурноты. – Да нет, вру! Мне их действительно жалко! – крикнул он, благополучно срываясь с места и устремляясь в ванную.

      Когда он вернулся  в комнату, в окнах всё ещё было светло, и освещение было всё то же – яркое, фантастическое.

      – Чёрт бы их побрал, эти белые ночи! – проворчал Виталик и собрался было взглянуть на часы, как новый  приступ дурноты умчал его в ванную.

      – Сколько это ещё будет продолжаться? – спросил он неизвестно кого, устало падая в кресло.

      – Сколько понадобится! – ответило Озарение  и снова вернуло его к эпизодам прежней жизни.

        Опять рестораны... опять девочки...

       – Неужели не жалко их? – настойчиво спрашивало Озарение.

       – Вот эту блондиночку пожалуй жаль! – ответил Виталик. – У неё такое милое лицо. И взгляд такой доверчивый, кроткий...

       – А вот эту чернушку не жаль! – отнёсся Виталик к другому эпизоду. И тут же вынужден был бежать в ванную. – Да ё...!

       Из ванны он вернулся, шатаясь от слабости с бутылкой минеральной воды в руках.

       – Так что? Не жаль эту девушку? – спросило Озарение про Чернушку.

       Виталик устало прикрыл глаза, всматриваясь в воспоминание...

       – У неё лицо продувной бестии... – помолчав, сказал он.

       – То есть, тебе её не жаль? – уточнило Озарение.

       – Нет... – с вызовом ответил Виталик и тут же опять сорвался с места.

       – Так жаль или нет? – настойчиво спрашивало его Озарение, когда он снова вернулся в комнату.

       – Жаль!.. – благоразумно ответил Виталик и тут же снова помчался в ванную.

       – Не верю! – вдогонку услышал он голос.

       Когда он вернулся в комнату, этот голос стал звучать всё настойчивей, тем не менее, оставаясь голосом внутреннего озарения. Виталик сосредоточился на воспоминаниях. Одно из них всплыло во всей ужасающей достоверности: ту самую, трогательную блондиночку подготавливали к будущей работе. Васёк – один из охранников  «Белоснежек»,  – как называли они этих девочек, – зажимая ей рот, заваливал её на бильярдный стол в одном из  игорных клубов, служивших им перевалочными пунктами. Сквозь неплотно прикрытую дверь Виталик слышал  и  видел  всю эту сцену в  самых омерзительных подробностях. Как зачарованный он стоял тогда  возле двери  и  смотрел...

       – Ну? Так тебе жаль их, или нет?! – настойчиво спрашивал Голос.

И тут Виталик впервые почувствовал, что ему действительно жаль эту девушку.

       – Мне жаль её... – сказал он искренне.

       – Но ведь ты сам её погубил! – припомнил Голос.

       Виталику стало нехорошо, но это были не прежние приступы дурноты, теперь он чувствовал нестерпимое напряжение во всём теле, которое стремительно нарастало, превращая каждую клеточку и каждую каплю его крови во взрывоопасную смесь. Это состояние сопровождалось  чудовищной головной болью и нарастающим шумом в ушах. Казалось, ещё секунда и он взорвётся!..

       – Я не могу больше! – прохрипел он, опускаясь на колени.

       – Молись! – крикнул Голос.

       – Не умею! – хрипел Виталик, распластываясь на полу.

       – Молись! – крикнул Голос ещё громче.

       – Господи! Спаси меня и помилуй и прости мне всё! – выпалил  Виталик первое, что пришло ему в голову.

       Напряжение не проходило, шум в ушах возрастал.

       – Ещё! – требовал Голос.

       – Господи! Спаси меня и помилуй и прости мне всё! – истошно закричал Виталик, на каждом слове ударяясь головой об пол.

       – Продолжай! – приказал Голос.

       Почувствовав некоторое облегчение, Виталик вернулся в кресло к последующему просмотру.

       – Кто там  следующий? – растерянно спросил он себя. – Ах, да, эта Чернушка...

       Но Чернушку ему было не жаль, – откровенно признался он себе, и в следующую секунду снова очутился на полу.

       В этот раз он уже знал, что нужно делать и, не дожидаясь нарастания мучительных ощущений, стал вымаливать себе прощение и за неё.