Грешники и праведники

— Вас не настораживает, что у Пэта Маккаски, оказывается, были тайны? Это может придать второе дыхание следствию. Я не говорю, что бедняжка Элис имеет к этому какое-то отношение, но отвергнутый любовник вполне мог бы…

— Отвергнутый? Ты опять начиталась Барбары Картланд? Ну да ладно, как бы то ни было, я рад, что ты прогрела клавиатуру…

— Почему?

— Хочу, чтобы ты проверила для меня одного человечка — Рори Белла.

Эссон понимающе поджала губы.

— Родственник?

— Может, и нет. Он осел в Западном Лотиане. Я попросил одну журналистку это выяснить, но, боюсь, в списке её приоритетов я примерно на сотом месте.

Эссон уже ввела имя в строку поиска.

— Дата рождения? Хоть что-нибудь, чтобы сузить поиск?

— Тридцать с небольшим, некоторое время провёл в Глазго в качестве бойца в какой-то банде.

— Значит, он должен быть в полицейских архивах?

— Журналистка сказала мне, что у него не было судимостей. Но проверить стоит.

— Посмотрю, что на него есть.

— Ты просто супер.

Минуты через две Пейдж закончил телефонный разговор и вышел из своего кабинета.

— Где Джон? — спросил он у Эссон, оглядевшись по сторонам.

— Наверно, куда-то вышел, — извиняющимся тоном сказала она.

— У меня было ощущение, что он вернулся с пенсии, но, судя по его нынешней работе, я ошибался. — Он помолчал. — Что у тебя сегодня?

— Диагностика и аналитика, — не моргнув глазом ответила Эссон, отлично зная, что за этим последует.

Так оно и случилось: Пейдж, поколебавшись несколько секунд, приказал ей продолжать, вернулся в свой кабинетик и закрыл за собой дверь.

Кристин Эссон позволила себе тонко улыбнуться.

На ланч Ребус съел мясной пирог, сидя в «саабе» с включённым двигателем, чтобы не выключать отопитель. Потом он отряхнул крошки с одежды и только после этого ответил на телефонный звонок.

— Это твоих рук дело, да? — услышал он голос Мэгги Блантайр.

— Обычно да, — ответил он.

— Приходили допрашивать Дода. Заморочили его вопросами. Сказали, что в следующий раз, вероятно, будут допрашивать в отделении. Знал бы ты, в каком он состоянии. Ты вчера ушёл в такой спешке, и Дод не сказал почему. Но я видела, что он расстроен. А теперь это всё из-за тебя!

— Мне жаль, что ты так думаешь.

— Тогда скажи мне, что я ошибаюсь.

— Кто приходил? Инспектор Кларк и Фокс?

— Наверное. Старшей вроде была женщина.

— Это Кларк. Он ведёт расследование убийства, Мэгги. Возможно, убийца воспользовался тем пистолетом, что был у нас в Саммерхолле. Они всех будут допрашивать.

— И тебя тоже?

— И меня тоже. И не все удостоятся визита на дом.

На некоторое время на линии воцарилось молчание, затем раздался вздох — она сдалась.

— Несправедливо всё это.

— Он очень расстроился?

— Разнервничался.

— Это он просил тебя позвонить мне?

— Нет.

— А что другие — Жиртрест и Стефан? Я предполагаю, что без твоей помощи он не мог им позвонить…

— Господи, Джон, ты что, выуживаешь из меня информацию? Я звоню тебе в минуту отчаяния, а ты разговариваешь со мной как сыщик? — Она перешла на повышенный тон. — Ну спасибо… Я уверена, Дод будет тронут твоим полным бесчувствием.

— Мэгги, ты знаешь, что у меня и в мыслях не было…

Но она уже отключилась. Экран мобильного телефона сообщил ему, что звонок закончен, и предложил возобновить соединение.

— Это вряд ли, — сказал он трубке, прежде чем показать парковщику, что уезжает.

Перед полицейским отделением на Уэстер-Хейлс журналистов стало ещё меньше. Они сидели в своих машинах, горбились над стаканчиками с горячим питьём. Ни одного фургона, ни одной телекамеры. Первая, кого Ребус увидел, войдя в здание, была Элис Белл. Она сидела у стола дежурного, чертовски злая на весь белый свет. Узнав его, она вскочила с места.

— Знаю, знаю, — сказал он, примирительно подняв руки вверх. — И мне искренне жаль. Но наша задача — выяснить, отчего умер Пэт Маккаски, и нам хочешь не хочешь приходится по кусочкам складывать его личную жизнь. А вы — один из таких кусочков.

— Она набросилась на меня как сумасшедшая.

— Я знаю. Вы целы?

Он увидел, что у неё вырван клок волос, а на щеках и шее царапины.

— Меня побили как паршивую собаку… Теперь ещё спрашивают, буду ли я предъявлять обвинение.

— И что, будете?

Она мрачно покачала головой. И тут его осенило.

— А что же вы тогда здесь делаете?

— Жду старшего инспектора Ральфа. Он на каком-то заседании.

— Всё будет в порядке, Элис. Скажите правду — как часто вы встречались с Маккаски и всё такое. Не был ли он чем-то встревожен.

— Постельные разговоры, что ли, пересказать?

— Может, кому-нибудь позвонить? Вашему отцу? Матери?

— Они умерли.

— Сочувствую. Кто-нибудь ещё может к вам прийти, поддержать?

— Вряд ли Джессика и Форбс согласятся, как по-вашему? — пробурчала она.

Ребус демонстративно поморщился.

— Вы с ними говорили?

— Что мне им сказать?

— Хоть какие-нибудь близкие люди у вас есть, кому я мог бы позвонить?

— Ничего, со мной всё в порядке. — Она помолчала, её голос стал жёстче. — Вы мне уже помогли чем могли, вам не кажется?

В дверях появился старший инспектор Ральф, он кивнул Ребусу, потом извинился перед Элис Белл за то, что ей пришлось ждать, и повёл её в коридор.