Грешница

– Я знаю, что слишком поспешил со звонком. И ты, наверное, думаешь, какого черта ты должна слушать меня после... ну, после всего, что произошло. Но зато сейчас между нами все ясно. Ты знаешь, что я не преследовал никакой цели. Поэтому, может быть, поверишь мне, если я скажу, что мне тебя очень не хватает, Маура. Я думаю, мы могли бы попробовать начать все сначала. Пусть это будет последний шанс. Дай мне этот шанс. Пожалуйста.

Она долго сидела на диване, держа телефон в онемевших руках, и смотрела на холодный камин. Не всякий огонь можно разжечь заново, думала она. Иногда его лучше оставить потухшим.

Она убрала телефон в сумочку. Поднялась с дивана. И пошла оттирать кровь с пола.

* * *

К десяти утра солнце наконец пробилось сквозь тучи, и по дороге домой Риццоли щурилась от сияния снега. На улицах было тихо, тротуары блестели первозданной чистотой. В это рождественское утро она чувствовала себя обновленной. Очистилась от всяких сомнений.

Она коснулась своего живота и подумала: "Мы вместе, малыш".

Затормозила у своего дома и вышла из машины. Какое-то время постояла на солнышке, глубоко вдыхая кристальный воздух.

– С Рождеством, Джейн.

Риццоли словно оцепенела, и сердце ее тяжело ухнуло. Она медленно обернулась.

Габриэль Дин стоял у подъезда ее дома. Он двинулся к ней, а она даже не знала, что сказать ему. Когда-то они были настолько близки, что могли говорить о чем угодно, а сейчас стояли друг перед другом словно чужие.

– Я думала, ты в Вашингтоне, – вымолвила она наконец.

– Я прилетел час назад. Вылетел первым же рейсом. – Пауза. – Спасибо, что сказала мне, – тихо произнес он.

– Ну, да. – Джейн пожала плечами. – Я не была уверена в том, что тебе вообще захочется знать об этом.

– Почему ты так решила?

– Это проблема.

– Жизнь состоит из проблем. Мы должны преодолевать их по мере поступления.

Какой непринужденный ответ. Человек в сером костюме – таково было ее первое впечатление о Габриэле, и таким же она видела его сейчас, хотя он стоял перед ней в черном пальто. Такой спокойный и невозмутимый.

– Ты давно узнала об этом? – спросил он.

– Я не была уверена. Но несколько дней назад я сделала тест на беременность. Хотя подозревала в течение нескольких недель.

– Почему ты сразу не сказала мне?

– Я вообще не собиралась тебе говорить. Потому что не была уверена в том, что захочу его оставить.

– Почему?

Она рассмеялась.

– Во-первых, я не умею обращаться с детьми. Когда мне кто-то вручает ребенка, я совершенно теряюсь. То он отрыгнет, то ему памперс сменить. И как я буду работать, если у меня появится ребенок?

– Я не знал, что полицейские дают обет бездетности.

– Но это так тяжело, ты же знаешь. Я смотрю на других мамочек и не представляю, как они справляются. Не знаю, получится ли у меня. – Риццоли выпустила облачко пара изо рта и расправила плечи. – Ладно, по крайней мере у меня есть родные. Я уверена, мама будет счастлива понянчить внука. А тут неподалеку есть ясли. Я хочу зайти узнать, с какого возраста они принимают детей.

– Выходит, ты уже все спланировала.

– Более или менее.

– Вплоть до того, кто будет присматривать за нашим ребенком. "Нашим ребенком". Она с трудом сглотнула, подумав о жизни, которая зарождалась в ней. Частичка самого Габриэля.

– Есть некоторые детали, которые мне еще нужно выяснить.

Перед ней стоял все тот же человек в сером. Но когда он заговорил, Джейн уловила в его голосе нотки злости и очень удивилась.

– И где мое место? – возмущался он. – Ты рассказываешь о своих планах, но ни разу не упомянула обо мне. Впрочем, меня это не удивляет.

Она покачала головой.

– Почему ты так расстроился?

– Потому что идет все та же игра, Джейн. Риццоли командует. Сама распоряжается своей жизнью. И кому тут нужен мужчина? Черт возьми, только не тебе!

– А что, по-твоему, я должна говорить? "Пожалуйста, ну пожалуйста, спаси меня! Я не смогу вырастить этого ребенка без мужчины!"

– Нет, ты все сможешь сделать сама. Ты найдешь способ.

– Так что ты хочешь сказать?

– У тебя есть выбор.

– И я его сделала. Я тебе сказала, что оставляю ребенка.

Риццоли двинулась к дому, решительно ступая по сугробам. Он схватил ее за руку.

– Я говорю не о ребенке. Я говорю о нас с тобой. – И добавил тихо: – Выбери меня, Джейн.

Она посмотрела на него.

– Что это значит?

– Это значит, что мы все можем делать вместе. Это значит, что ты впустишь меня в свою жизнь. Только так все получится. Боль за боль, обида за обиду.

– Отлично. И все кончится тем, что мы друг друга покалечим.

– Или же просто научимся доверять друг другу.

– Мы едва знакомы.

– Но знаем друг друга достаточно хорошо, раз сделали ребенка.

Она почувствовала, как вспыхнули ее щеки, и ей вдруг стало невмоготу смотреть на него. Она уставилась себе под ноги.

– Я не хочу сказать, что нам будет легко, – продолжил Габриэль. – Я даже не представляю, как это все получится: ты здесь, я в Вашингтоне. – Он немного помолчал. – Давай начистоту. Иногда, Джейн, ты бываешь настоящей стервой.

Она расхохоталась. И смахнула подступившие слезы.

– Я знаю. Господи, я знаю.

– Но иногда... – Он протянул руку и коснулся ее лица. – Иногда...