Грешница

– Это не листья, доктор Бэнкс. Это мертвые птицы. Какие-то вороны, я думаю. Три из них видны вон там, с краю. Как вы это объясните?

Он безучастно пожал плечами.

– Думаю, их могли подстрелить.

– Полиция не упоминает о выстрелах. В стенах здания нет пулевых отверстий, не обнаружено ни гильз, ни патронов. Да и в телах жертв не найдено осколков пуль. В отчете отражено, что у нескольких человек были раскрошены черепа, из чего был сделан вывод о том, что всех жителей убили во сне.

– Я бы тоже так предположил.

– Тогда как объяснить наличие дохлых птиц? Трудно представить, что эти вороны просто сидели на крыше, дожидаясь, пока кто-нибудь взберется туда и забьет их палками.

– Я не понимаю, к чему вы клоните. Какое отношение к делу имеют эти птицы?

– Самое прямое. Их не забили палками, в них не стреляли.

Виктор усмехнулся.

– Может, дыма наглотались?

– Когда деревню подожгли, птицы уже были мертвы. Все погибли – птицы, домашний скот, люди. Ни одного движения, ни одного дыхания. Это стерильная зона. Все живое уничтожено.

Виктор не нашелся что ответить.

Риццоли придвинулась поближе к нему.

– Сколько пожертвовал вашей организации "Октагон Кемикалз" в этом году, доктор Бэнкс?

Виктор поднес чашку к губам и принялся медленно потягивать воду.

– Сколько? – повторила она.

– Сумма исчисляется... десятками миллионов. – Он перевел взгляд на Кроу. – Можно мне еще воды?

– Десятками миллионов? – переспросила Риццоли. – Почему бы вам не назвать сумму в восемьдесят пять миллионов долларов?

– Вполне возможно.

– А за год до этого они не дали вам ни цента. Так что же изменилось? Неужели руководители "Октагона" ни с того ни с сего стали филантропами?

– Вам лучше спросить у них.

– Я спрашиваю вас.

– Мне действительно хочется еще воды.

Кроу вздохнул, взял пустую чашку и вышел из комнаты. Риццоли и Виктор остались одни.

Она придвинулась еще ближе.

– Все дело в деньгах, так ведь? Восемьдесят пять миллионов долларов – хорошие отступные. Должно быть, "Октагону" было что терять. А вы, очевидно, могли неплохо подзаработать, согласившись на сотрудничество с ними.

– О каком сотрудничестве идет речь?

– О молчании. Неразглашении их тайны. – Риццоли потянулась за другой папкой и выложила ее на стол. – Это был завод по производству пестицидов. Всего в нескольких километрах от деревни Бара. "Октагон" хранил там тонны метилизоцианата. В прошлом году они закрыли завод, вы в курсе? Сразу после резни в деревне Бара. Персонал прекратил работу, а завод сровняли с землей. Официальное объяснение – страх перед угрозой терроризма. Но вы ведь этому не верите, правда?

– Мне больше нечего добавить.

– Деревню уничтожили не террористы. И никакой резни не было. – Риццоли немного помолчала. И добавила еле слышно: – Это была промышленная катастрофа.

20

Виктор сидел неподвижно. Не глядя на Риццоли.

– Название "Бхопал" что-нибудь вам говорит? – спросила она.

Доктор Бэнкс ответил не сразу.

– Разумеется, – тихо произнес он наконец.

– Расскажите мне все, что вам известно.

– Бхопал, Индия. Авария на "Юнион Карбид" в 1984 году.

– Вы знаете, сколько людей погибло?

– Думаю, порядка нескольких тысяч.

– Шесть тысяч человек, – сказала она. – Пестицидный завод "Юнион Карбид" случайно выпустил токсичное облако, которое накрыло спящий город Бхопал. К утру шесть тысяч жителей были мертвы. Сотни тысяч получили увечья. При таком количестве выживших свидетелей невозможно скрыть правду, замять скандал. – Она посмотрела на фотографию. – Как это было сделано в деревне Бара.

– Я могу только еще раз повторить. Меня там не было. Я ничего не видел.

– Но я уверена, вы догадывались о том, что там произошло. Мы сейчас ожидаем от "Октагона" список служащих того завода. Кто-то из них наверняка даст показания. И подтвердит факт аварии. Была ночная смена, и работники могли потерять бдительность после напряженного трудового дня. Или кто-то заснул за пультом. Вот и ухнуло! В небо вырывается облако ядовитого газа, его разносит ветер. – Она немного помолчала. – Вам известно, что делает с человеком метилизоцианат, доктор Бэнкс?

Конечно, известно. Должно быть известно. Но он не ответил.

– Это едкое вещество, одно прикосновение к которому вызывает ожог на коже. Только представьте, что происходит с сосудами, легкими, когда вы вдыхаете его пары. Начинается кашель, жжение в горле. Тошнота. А потом вы просто не можете дышать, потому что газ в буквальном смысле съедает слизистую оболочку. Жидкость просачивается в легкие, заполняя их. Это вызывает отек легких. И вы, доктор Бэнкс, тонете в собственной секреции. Но я уверена, что вы все это знаете, ведь вы врач.

Он покорно склонил голову.