Грешные души

- Даю информацию: Лариса Терещенко после окончания в 1965 году средней школы попала в автомобильную аварию. Открытые переломы голени, трещина шейных позвонков, множественные травмы и порезы лица. Из-за полученных травм более трех лет провела в больницах. Усиленно занималась, готовилась в вуз. В 1969 году недобрала баллов, в следующем была зачислена и оказалась в одной группе с Котовым. Через две недели после начала занятий первый курс выехал на картошку.

- Занятно... - Какая-то идея уже осенила Дубыгу, и он распорядился: Ну-ка, дай мне портреты всех последующих партнерш!

В интерьере "тарелки" возникло двенадцать голографических портретов. Дубыга посмотрел на них озадаченно и оценил:

- Коллекция монстров. Каждая безобразна по-своему. Есть толстухи, есть перекошенные рожи, есть ощипанные курицы, есть воблы и доски. Наша Сутолокина по сравнению с ними - королева красоты, супермодель. А теперь в полный рост и без одежды! Тьфу, убери немедленно... Он что, извращенец?

- Вам виднее, - обиделся Тютюка.

- Незаконные дети есть?

- Есть. Перечисляю: Владислав Терещенко - 1971 год, Владислав Тузиков - 1972 год, Владислав Сушкин - 1973 год, Владисловас Микутавичус 1974 год, Владислав Шмулевич - 1975 год, Владиславе Берзиньш - 1975 год, Владислава Хрюкина - 1976 год, Влада Пробита - 1976 год, Антонина Иванова 1977 год, Владислав Рудкевич - 1977 год, Владимир Мунтяну - 1985 год, Кара Джонс - 1987 год и Ашот Саакян - 1989 год. Итого тринадцать единиц.

- Вот кобель! Дети рождались у каждой из его партнерш? Жеребец-производитель! Хотя при этом бабенки, видимо, относились к Котову тепло: пять женщин назвали сыновей Владиславами, две транскрибировали имя в национальном духе, две явно имели его в виду, когда называли своих дочерей, и лишь четыре дали оригинальные имена, причем у одной косвенно содержится намек на него - назвала сына ВЛАДИмиром... Кара Джонс - это дитя вон той африканки, очевидно... По африканским стандартам - красавица, но по здешним ни в какие ворота не лезет. Окружность каждого из бедер свыше девяноста сантиметров...

- Так точно, гражданка Республики Зимбабве Мария Джонс, студентка УДН имени Патриса Лумумбы.

- Так... Давай-ка снимем у него с памяти видеозапись этого романа.

- Есть!

Вместо портретов дам-страшилищ возник некий мерцающий куб и, распространившись во все стороны, начисто истребил интерьер "летающей тарелки". Появились какие-то деревья, слабо освещенные здания и еле различимая аллея с лужами на асфальте.

- Москва, 29 сентября 1986 года, 20.15, аллея вблизи общежития УДН, доложил обстановку Тютюка. - Видеозапись с памяти Котова.

Послышались чуть пришлепывающие шаги по мокрому асфальту. Изображение немного подрагивало им в такт. Внезапно раздался негромкий, приглушенный вскрик. Изображение заколебалось сильнее, шаги зашлепали учащенно - Котов побежал. Четыре темные фигуры, слаборазличимые в отсветах огней города, тащили в кусты пятую. "Атас!" - крикнул кто-то. "Фигня! - отозвался другой голос. - Он один!" Одна из фигур метнулась навстречу Котову, изображение провалилось вниз - Котов прыгнул; мелькнул его ботинок, бьющий в подбородок противника, затем мимо пронесся чей-то кулак, кто-то болезненно взвыл: "Уй-й! С-сука!" Хрустко шмякнулся кулак Котова о чью-то челюсть, на секунду показался скорчившийся в три погибели парень, которому Котов "добавил" подъемом ноги в лицо. Потом Котов, очевидно, быстро нагнулся и перекинул через себя еще кого-то. Ударившись спиной и затылком об асфальт, клиент остался неподвижен. Затем появилось смутно обрисованное лицо Марии Джонс с ярко блестевшими белками и зубами, послышались всхлипы. После этого взгляд Котова обежал поле боя: четверо избитых парней корчились, стонали и безуспешно пытались встать...

Дубыга с уважением прокомментировал:

- Боец, однако.

Промелькнуло несколько разбросанных пакетов и коробок, которые Котов подбирал с земли и отдавал плачущей негритянке.

- Спасиба... - бормотала она. - Хорошо...

- Я провожу, - сказал Котов и пошел рядом с африканкой к зданиям, светившимся вдали, взяв у нее большую часть пакетов и коробок.

Спутница испуганно теребила Котова:

- Надо бистро ходить, они идти к нас, бить...

- Не бойтесь, леди, - спокойно ответил Котов, - полчаса они еще помаются, а догонять не захотят вовсе. Уот из еа нейм?

- Мэри Джоунс, Мариа, Маша...

- О'кей. Давно в Москве?

- Два год. Учится агроном. Понимаю много, говорю плохо.

- Муж есть?

- Нет. Тут нет, там есть...

- Где?

- Зимбабве, Эфрика... Он старый, был война, партизан Джошуа Нкомо.

- Так твой муж сам Нкомо?

- Не-ет! Нет, Нкомо - грейт чииф, а май хазбенд - маленький партизан, солджер Артур Джонс. Он старый, его пятьдесят семь лет. Сидел тюрьма. Его говорил: "Москва, коммунизм, очень хорошо". А тут рэсист бэндз, лайк Эмерика... Ты коммюнист?

- Беспартийный. Чего это они к тебе привязались?

- Деньги хотел. Их кричали: "Вещи, доллар, шмотка давай! Часы тоже". Часы снимал не успевай, то ран куикли...

- Все цело?

- Ол райт, все есть цело.