Грешный для (с) нежной

— Какое необычное у Вас имя, Анфиса, — с улыбкой произнес Максим Игоревич при этом с любопытством наблюдая за реакцией Генерального на свои слова.

— Ты еще не слышал ее фамилии, — раздраженно ответил Романовский.

На что я от возмущения фыркнула. Вот только не надо трогать мою многострадальную фамилию!

Исполнительный удивленно приподнял брови и в его глазах я заметила нешуточный интерес.

— Вы меня заинтриговали, — сказал Максим Игоревич и попытался подойти ко мне ближе.

— Андрей, друг мой. Ты не против если я украду это чудо на пару минут? — сказал он, смотря на меня с хитрой улыбкой.

Я оторопела немного, совершенно не ожидая такого внимания к своей скромной персоне.

Генеральный напрягся и от злости сжал кулаки.

— Анфиса занята, — строго сказал он, бросая яростный взгляд на друга.

Я в состоянии шока наблюдала эту картину, напряженно думая, как разрядить ситуацию пока они не кинулись друг на друга с кулаками.

Исполнительный продолжал гнуть свою линию, и я не понимала какую он преследует цель. Ясно же что он разыгрывает спектакль, но зачем?

— Ну может, после работы мы сможем встретиться и поговорить тет-а-тет? — сказал Максим Игоревич томным голосом, при этом наслаждаясь разыгрывающейся драмой.

— Мы очень устали после перелета, Анфиса будет к тому времени спать, — двусмысленно произнес Генеральный уже не сдерживая своего раздражения.

Исполнительный удивился такому ответу и пристально посмотрел на нас.

— Одна? — спросил Максим Игоревич, желая, расставить все точки над и.

— Со мной, — сказал Генеральный беря меня под руку.

Я каждой клеточной ощутила его напряжение и злость.

Я в миг покраснела от его слов и тех собственнических ноток, которые я услышала в его словах. И ведь не соврал же. Мы действительно будем спать вдвоем в номере, но это прозвучало так интимно, что я не знала, как реагировать на его слова.

Тишина была оглушающей.

Максим Игоревич задумался, а потом извинился и отошел от нашей компании оставив нас одних.

Я медленно развернулась лицом к Генеральному и посмотрела ему прямо в глаза.

Я не могла поверить в происходящее. Сейчас на глазах у всей шумной толпы и собственного друга он объявил о наших отношениях. Хотела откровенно спросить его, что он задумал, но неожиданно наткнулась на его дикий и темный от желания взгляд и в миг растеряла весь свой запал.

— Идем, — сказал Романовский и потащил меня за руку словно тряпичную куклу.

И мне ничего не оставалось делать как следовать молча за ним.

В моей голове были тысячи вопросов. Но главным из них был один.

"Что черт возьми сейчас происходит?!"

Глава 12

Не знаю, что творилось в голове у Романовского, но он крепко держал меня за руку, не давая ни малейшей возможности вырваться на свободу.

Мы стремительно вышли из конференц-зала оставив в недоумении всех присутствующих.

Я шла едва, поспевая за широким шагом Андрея Ивановича и попыталась немедленно воззвать к голосу его разума, но все тщетно, он шел, не слушая моих аргументов.

Затащив меня в лифт, он крепко прижал меня к себе и с наслаждением вдохнул запах моих волос.

Надеюсь мы успели нажать кнопку вызова на девятый этаж до того, как нас заметили окружающие?

Генеральный пальцами приподнял мой подбородок и посмотрев мне в глаза с жаром набросился на мои нежные губы.

Я мгновенно окаменела и не могла пошевелиться. Настолько неожиданными для меня были его действия. Но поддавшись ответному порыву я медленно задрожала от охватившего меня удовольствия и с жаром ответила на его поцелуй.

Такой строгий и сдержанный Андрей Иванович, просто слетел с катушек в один момент. И я не знала, что послужило спусковым крючком. Ревность к Максиму Игоревичу или что-то еще.

Двери лифта неожиданно открылись и Генеральный поволок меня за собой в номер продолжая целовать и расстегивать пуговицы на пиджаке.

Войдя в номер, не разжимая объятий мы плавно переместились к стоящей в центре комнаты широкой кровати, и я не заметила, как он снял с меня пиджак и рубашку, продолжая неистово целовать мою шею и сжимать руками тонкую талию.

Обезумев от страсти, я выгибалась навстречу его поцелуям при этом сгорая от нетерпения ловко расстегивала ему рубашку и ремень на брюках.

Через пару минут я осталась в одном нижнем белье и Романовский обвел мою изящную фигуру своим пламенным взглядом.

— Само совершенство! — сказал он и прижал меня крепко к себе.

Я чувствовала его возбуждение, и сама словно воск таяла от его прикосновений.

Он был очень нежен и нетерпелив одновременно.

Сняв с меня лиф, он нежно приник к моим возбужденным соскам и громко застонал от наслаждения облизывая каждую грудь по очереди.

— Преступлением было скрывать от меня такое богатство, Анфиса, — прошептал он в порыве страсти и спустился поцелуями ниже к моему пупку.

Срывая с себя рубашку в диком порыве, он принялся расстегивать брюки и быстро освободившись от них продолжил исследовать мое тело целуя каждую родинку на моем животе.

Затем поддел пальцем мои трусики и начал медленно их стягивать с меня.

Я плавилась словно воск от его горячего взгляда и радовалась тому что, послушала Наташку и все же успела сходить на депиляцию.