Грезить в Городе Печалей

— Надо это запомнить. Я знаю еще несколько личностей, о ком можно сказать то же самое. Вам было бы легче, если бы вы лучше знали диалект жрецов. Но также не стоит забывать о том, что у минбарцев лучшим способом избежать ответа на вопросы или разговора, в который они не хотят влезать, считается ответить невпопад, сказать что-либо не поддающееся толкованию или откровенно непонятное. Это помогает прервать разговор, который им не хочется продолжать.

Теперь настала очередь Маркуса рассмеяться.

— Я это запомню, — сказал он. — Вероятно, мне надо дать вам возможность продолжить чтение. Любовный роман? — Маркус не мог поверить, что произнес последние слова. Что о нем подумает Синклер, когда он говорит слишком много такого, что говорить нельзя? Он отчаянно хотел исчезнуть прежде, чем снова заговорит во вред себе.

Но Синклер улыбался, явно забавляясь разговором.

— Все любовные романы остались в моей каюте на Вавилоне 5. Это «Размышления» Марка Аврелия. Вам знакома эта книга?

— О, да. Я читал ее на уроках философии в колледже. Мрачный парень. Не самое легкое для чтения прозаическое произведение. Я его еле дочитал.

Синклер протянул ему книгу.

— Тогда настало время попробовать перечитать снова. Когда прочитаете, мы сможем ее обсудить. Я считаю, что эту книгу необходимо прочитать. Думаю, вы найдете ее одной из лучших книг о науке правления.

— Спасибо, посол.

Маркус решил, что на будущее научится держать язык за зубами. Однако, его тоже начал забавлять этот разговор. Когда еще ему представится возможность вот так запросто поболтать с Анла'шок На? Под внимательным взглядом самого Валена. Внезапно Маркус подумал, а что, если спросить Синклера, вдруг он знает ответ на вопрос, который до сих пор ставил Маркуса в тупик.

— Раньше вы говорили, что Вален не был для минбарцев богом, но иногда это меня удивляет. Мы много слышали о Валене от наших учителей, и большинство этих историй, как мне кажется, проникнуты религиозным благоговением. Вот чего я больше всего опасаюсь с того момента, как прибыл сюда: что, если рейнджеры окажутся всего лишь религиозным культом?

— Вы ведь не верите в Бога, не так ли, Маркус?

— Я — атеист. Я перестал верить в Бога и чудеса очень давно.

— Полагаю, что и в моей жизни были причины для того, чтобы перестать верить, — медленно произнес Синклер. — Но я как-то через это прошел. Я до сих пор продолжаю работать над мелочами.

— Говорят, что дьявол прячется в деталях.

— Так же, как и Бог, — напомнил ему Синклер.

— По мне, если нет ни Бога, ни дьявола, то нет и проблем. Мелочи есть, но они — в нашей собственной власти, для них не нужны сверхъестественные силы. Я рад, что вы предупредили нас с самого начала о том, как много всего здесь основывается на минбарской метафизике. Это облегчило нам жизнь.

— Вам не надо верить в это. Просто уважайте их веру.

— Как вы и говорили с самого начала, посол. И я стараюсь. На самом деле, сегодня я понял, что должен быть более открытым в некоторых вещах.

Синклер понимающе улыбнулся в ответ на эти слова.

— Как бы там ни было, работа рейнджеров не зависит от религии минбарцев и никогда не должна зависеть. Так провозгласил сам наш основатель.

Синклер поднял взгляд на статую Валена.

— Но я думал, что он сам создал религию.

— Прочитай внимательнее, Маркус. Кто хочет, тот увидит истину. Он не создавал никакой религии. Религиозные убеждения минбарцев существовали задолго до его появления, и лишь спустя много лет после его исчезновения минбарцы начали произносить его имя в своих ритуалах и в повседневной жизни…

— Как Иисус, — сказал Маркус.

— Что-то вроде этого, — ответил Синклер. — Но я думаю, что он больше похож на короля Артура. Он создал своего рода Круглый Стол — Серый Совет, усовершенствовал минбарское общество, создав модель, аналогичную модели Камелота, сражался против захватчиков, как король Артур. И обстоятельства его смерти загадочны: не существует ни тела, ни гробницы, что заставляет многих минбарцев верить в то, что он на самом деле не умер, и однажды, в час величайшей нужды, вернется, чтобы снова повести свой народ к победе. Минбарцы даже пронесли сквозь века его пророчества о будущем. В любом случае, в этом мы тоже похожи на минбарцев. Мы тоже выбираем отдельных людей, придумываем о них миф за мифом, пока дело не доходит почти до обожествления.

— Например, Элвис, — сказал Маркус. А потом подумал: «О, черт! Может быть, ему не стоило об этом говорить?» Синклер казался таким серьезным. Он попробовал объяснить: — У меня есть кузина, которая принадлежит к секте, поклоняющейся святому Элвису. Паршивая овца в нашей семье.

Реакция Синклера была совершенно неясна, пока он не прыснул со смеху. Громкий раскатистый смех раздавался в тихом храме и, казалось, был слышен на весь лагерь. Он смеялся так заразительно, что Маркус не смог сдержаться.

— Я никогда не думал об этом с такой точки зрения, — наконец, произнес Синклер.

Маркус улыбнулся, пожав плечами, не зная, что сказать.

Синклер поднялся на ноги.

— Было интересно поговорить с вами, Маркус. Но нам обоим надо отправляться на боковую.