Гриада

Поплыли картины, кое-что нам объяснившие. Крупным планом появилось удивительно четкое, живое и красочное изображение искусственной планеты, о которой рассказывал Уо. Она вся сияла огнями и была построена в форме эллиптического параболоида (как бы рюмки без ножки), а не шара или полусферы, как мы ожидали. Невообразимых размеров реактивные двигатели, смонтированные в вершине параболоида, позволяли планете двигаться с чудовищной скоростью, почти равной скорости света.

— Сколько же нужно энергии, чтобы сообщить целой планете субсветовую скорость? Из каких источников она получается? — бормотал Самойлов, словно помешанный, лихорадочно регулируя неизменный магнитофон. — Это надо записать, запечатлеть.

Временами от планеты отделялись гигантские шаровидные корабли, подобные тому, в котором мы находились. Пробыв несколько секунд в поле зрения, корабли растворялись в пространстве.

— Почему корабли словно тают в Космосе? — допытывался я у Петра Михайловича, но тот лишь досадливо отмахивался, с горящими глазами слушая короткие комментарии Уо к отдельным картинам.

Возникло видение столицы искусственной планеты и величественной площади, заполненной прекрасными метагалактианами. На колонне в центре площади покоился голубой шар-корабль. Мы видим, как группа юношей во главе с Уо поднимается в корабль.

— Это мы уходим в Космос, — поясняет Уо, — чтобы держать экзамен на исследователей. Когда наши юноши достигают зрелости, отцы отправляют их в Космос развивать свой интеллект в бесконечном процессе познания Вселенной, а главное — для того, чтобы искать пути к принципиально иным пространствам-временам, существование которых подтверждается всем опытом нашей науки.

С экранов полилась чарующая музыка, плавно переходя в необычную тревожащую симфонию. Светлые, легкие звуки сменяются грозными тоскующими аккордами. Вслед за тем целый каскад торжествующих звуков взлетает в недосягаемую высь, чтобы сейчас же упасть до еле уловимой грустной песни.

О чем пели и плакали эти звуки? Не пыталась ли музыка метагалактиан отразить извечную тоску разума, бьющегося в тисках материальной оболочки?

Стремление вырваться на необозримый простор полного познания, достичь недоступных вершин абсолютной истины и двинуться еще выше — вот о чем рыдали звуки и ради чего шар-корабль медленно устремлялся ввысь, на просторы Вселенной. И еще в звуках слышалась тоска разумного существа по бессмертию — извечная тоска и тщетная надежда плененной материи.

Под звуки этой симфонии слова Уо, которые он произносил растянутым певучим голосом, приобретали особый смысл:

— То, что вы называете Космосом, или пространством — временем, для нас открытая книга. Миллионы лет мы изучаем материю в разнообразных ее проявлениях. Бесконечная Вселенная раскрыла нам множество форм существования материи помимо той физической системы пространства — времени, в пределах которой существует ваше бытие и которая содержит явления вашего сознания. Структуру пространства-времени в вашей Метагалактике определяет гравитационная форма движущейся материи.

А наши братья побывали в таких областях Вселенной, где существуют качественно иные формы движения материи, качественно иное пространство-время. Поле тяготения, как свойство материи, так же ограниченно, относительно в своем существовании, как и любые другие свойства и формы материи. Гравитационная форма движущейся материи не является абсолютной, вечной, универсальной, независимой от количественных масштабов. Я этим хочу сказать, что в нашей части Вселенной, отделенной от вас расстоянием в двести семьдесят миллиардов световых лет, действует иная форма взаимодействия тел, чем гравитация. И наше пространство-время отличается от вашего. Время, в котором мы живем и развиваемся, — это качественно иное время по сравнению в вашим физическим временем, определяемым гравитацией. Проанализировав ритм времени на Гриаде, мы убедились в том, что время в вашей Галактике течет в десятки раз быстрее, чем в нашем мире. Мы пробыли на Гриаде шестьсот лет по вашему времени, а фактически наши организмы постарели лишь на шестнадцать лет нашего времени. Мы избегаем надолго уходить от шара-корабля: создаваемое вокруг него поле взаимодействия обеспечивает нам наше течение времени. Как только мы уходим из этого поля, го сразу начинаем катастрофически стареть. Пока я встречал вас на берегу лагуны, я потерял шесть месяцев жизни. Вы сейчас тоже живете в другом времени, отставая от своего на целые годы.

Потрясенные услышанным, мы с академиком сидели как завороженные. Метагалактика, из которой прилетели гиганты, — вот она, та качественно новая пространственно-временная структура, о существовании которой лишь догадывались физики и философы Земли!

Академик был страшно возбужден. Это же его кровная тема! Он лихорадочно писал что-то в блокноте, тут же перечеркивая написанное, непрерывно перезаряжал магнитофон, торопливо перебирал связки грианских микрофильмов с «последними научными истинами» Познавателей. Крупный пот градом катился с его лба.

А Уо продолжал своим певучим голосом: