Грядущая буря

Адмирал Уильям Дэниэлс направился к своему рабочему месту для передачи приказов командующего на корабли Флота. Даже сильнее чем овладевшее им состояние шока, неверия в происходящее, было чувство облегчения. Облегчение, что Филарета был готов признать очевидное. Облегчение, что Одиннадцатый Флот не будет уничтожен, в конце концов.

Чувство облегчения, резко пропавшее, когда он увидел как его собственная рука откидывает защитный колпачок и нажимает скрывающуюся под ним кнопку.

Филарета застыл в неверящем ужасе от осознания того, что только что пять тысяч сто подвесок отправили в единственном огромном залпе пятьдесят одну тысячу ракет.

— Чёртов хрен, что ты творишь?!.

Адмирал Флота так и не закончил вопрос. Рука Уильяма Дэниэлса, все еще кем-то — или чем-то — ведомая, продолжила свою независимую от воли деятельность. Тактик отчаянно боролся за контроль над ней, но та, двигаясь плавно и экономно, отстучала цифровой код команды, о существовании которой тот даже не подозревал.

Эта команда отдавала приказ на взрыв заложенной старшиной Хардером в своём пульте бомбы. Взрыв, повлёкший смерть всех мужчин и женщин, находившихся на флагманском мостике корабля ФСЛ «Филип Оппенгеймер».

* * *

— Ракетные пуски! — выкрикнула Андреа Ярувальская. — Массовые ракетные пуски! На подходе более пятидесяти тысяч ракет!

У Хонор Александер-Харрингтона перехватило дыхание. Она не могла поверить в то, что видела. Не могла вообразить, что кто-то — даже солли — мог быть столь безумен. Столь надменен. Столь пренебрежительно относящимся к жизни и смерти своих людей.

Но кто-то, очевидно, мог.

Она смотрела на накатывающийся вал разрушения ещё пару секунд и лишь потом глубоко вздохнула.

— Займитесь ими, — прозвучало ровное сопрано. — План огня — «Фермопилы».

Глава 23

Звон сигнала входящей связи на прикроватном коммуникаторе вырвал Адмирала Флота Имоджи Цанг из объятий сна. Откинув волосы с глаз и взглянув на прикроватный дисплей, она поморщилась. Добравшись до постели меньше трех часов назад, сейчас она чувствовала сухость и жжение в глазах и пульсирующую боль в затылке — «Похоже последняя пара стаканчиков райской текилы была чуть-чуть лишней», предположила она.

Когда вновь раздался сигнал вызова, она трясущимся указательным пальцем нажала кнопку для связи в режиме «только голос».

— Что? — прохрипела она.

— Мэм, извините, что потревожил Вас, — раздался торопливый голос адмирала Пьера Такеши, — но только что через терминал прибыл курьер.

— Кто прибыл? — Цанг, повернувшись, села на край кровати и опустила ноги на палубу. — Когда?

— Мэм, чуть более трёх минут назад, — она словно наяву увидела, как Такеши пожал плечами, — на связь вышел лейтенант Трюдо, капитан курьера, несколько минут ушло на поиски «Рейнджера» и на отправку его к нам.

— Ясно. — Цанг почувствовала всплеск раздражения, которое, она знала, было абсолютно иррационально (и, скорее всего, было обязано — в какой-то мере — головной боли). До самого момента прибытия у Трюдо не было возможности узнать, где именно ОГ 11.6 располагалась относительно Терминала Беовульфа. Не похоже было, что этот визит как-то отразится на её продвижении.

Она сознательно удерживала оперативную группу в десяти миллионах километрах от Терминала. Это было чертовски неудобно — для транзита через Терминал потребовалась бы более часа, чтобы достичь его и погасить скорость, но такая позиция обладала тем преимуществом, что была достаточна далека, чтобы не оскорблять чувствительность беовуфцев своим присутствием. Она хотела бы развернуть сенсоры и ретрансляционные станции поближе к Терминалу, что позволило бы ей следить за каждым движением курьера. Но это было бы вызывающим. И, несомненно, уничтожило бы все её усилия по умиротворению острого раздражения Беовульфа. Но, в любом случае, не было похоже, что беовульфцы собирались подкрасться к ней и атаковать!

Тем не менее, даже отсюда, её поля гравитационных сенсоров отслеживали сигнатуры импеллеров по меньшей мере шестидесяти или семидесяти грузовых судов Беовулфа, курсирующих туда и обратно через Терминал. Очевидно, что в то время как Терминал был закрыт для коммерческого транзита кораблей прочих членов Солнечной Лиги, сам Беовульф, хоть и в малых объёмах, продолжал вести торговлю со Звездной Империей. Она зашла настолько далеко, что потребовала у правительства системы объяснений, и была проинформирована, что наблюдаемое ей движение является усилиями по оказанию «гуманитарной помощи», и ничего общего не имеет с вульгарной «торговлей».

«Ну так и я буду верить в то, во что хочу верить», — со злобой думала она. — «О, я не сомневаюсь, что эти усилия заключаются в поставке грузов по программе восстановлении манти, но я готова биться об заклад, что Беовульф делает симпатичную кучку центикредов на своей «гуманитарной помощи»!