Грядущая буря

— Вы задаетесь вопросом, что если что-то просочились о нашем предупреждении Мантикоре? — Тон Бентон-Рамиреса сделал вопрос утверждением, и Лонгакр кивнул.

— Я сомневаюсь в этом, — сказал секретарь Джошуа Пиндер-Сван.

Хотя его официальное звание было просто секретарь Планетарного Совета Директоров, рыжеволосый, голубоглазый Пиндер-Сван был фактически вице-председателем и главным исполнительным директором системного правительства. Он был немного необычней, из кого-либо соответствующих его высокому политическому положению, в том, что он поздно пришел в политику, и к тому же через Палату Профессий, а не Палату Акционеров. Один из ведущих физиков Беовульфа до своего «временного» выбора в Палату Профессий около двадцати стандартных лет назад, он все еще сохранял иллюзию, что ему когда-нибудь будет позволено вернуться к своим любимым исследованиям. Все остальные знали, что этого не произойдет.

— Я сомневаюсь в этом, — повторил Пиндер-Сван, когда глаза всех обратились к нему и пожал плечами. — Во-первых, из всего, что я набдюдал, никто не имеет улик, что наш тайный канал на Мантикору даже существует. Во-вторых, если кто-нибудь на Старой Земле выяснил, что мы предупреждали Мантикору, они бы послали кого-то гораздо более старшего — и, вероятно, намного более официального — для… переубеждения нас. — Он покачал головой. — Нет, это что-то что делает Филарета, разумеется, но я не думаю, что это как-либо связано с нашим предупреждением манти.

— Я думаю, Джошуа указал главное, — сказал Кадделл-Маркхам. — Проблема в том, что если она здесь не разбить наши головы за нашу маленькую оплошность в безопасности — а Джошуа определенно прав об этом: если бы это было то, чего они хотят, они бы послали кого-то более старшего — это означает, что у Раджампета был еще один мозговой штурм. Тот, который вовлекает нас. А учитывая тот факт, что мы за два стандартных месяца от Мантикоры через гипер-пространство даже для почтового судна, и что Филарета предполагает покинуть Тасманию (допуская, что он руководит, выполняя график Кингсфорда) менее чем через две недели, любое блестящее вдохновение, что у него могло быть, касается нашего терминала Центрального Узла.

Лица напряглись, и Микулин мрачно кивнул.

— Я не вижу ничего, что могло заставить Флот отправить к нам личного представителя, — согласился он. — Если бы это был чисто политический вопрос, мы бы не увидели кого-то из военных, и они стали бы звать тебя, Юкка, не Габриэля. Или если бы они хотели разобраться с этим на более высоком уровне, то тебя, Чиянг, или Джошуа. И Габриэль прав насчет Центрального Узла. Это немного поздновато для них, вдруг решиться спросить нас, есть ли у нас какое-либо понимание мантикорских возможностей, которые могли как-то ускользнуть от их собственных вдохновленных аналитиков. — Презрение Микулина было испепеляющим. — Это означает, что какая-то задница в офисе Кингсфорда или Раджампета решила, что есть какой-то способ использовать Центральной Узел против Мантикоры.

— Я понимаю, мы не говорим о гигантах мысли, — заметил Пиндер-Сван, — но они, конечно же, должны понимать, что любая атака через Центральный Узел будет самоубийством!

— Ты думаешь это так, не так ли? — сказал Кадделл-Маркхам. — С другой стороны, называя гениев работающих в ФСЛ — и остальной Лиги, если на то пошло — «имбецилами», это будет грубой клеветой на имбецилов.

— Ты уверен что это исходит от Раджампета или Кингсфорда? — спросил Лонгакр.

— Нет, но кто еще будет посылать оперативного офицера Кингсфорда как свою девушку-посыльную? — спросил Кадделл-Маркхам.

— Это зависит от того, чем это будет на самом деле после, — парировал Лонгакр. — Я допускаю, что Колокольцев и его аппаратчики действуют так, будто у них нет двух клеток мозга на всех, но как только заигравшись, система, которую он понимает, забеспокоится, он тут же окажется в лиге Макиавелли. Проблема в том, что он, кажется, не осознает возможность того, что есть какая-либо вселенной за пределами системы, которую он понимает. Или, по крайней мере, что он не осознал это вовремя, чтобы избежать наше текущее фиаско.

— И? — Кадделл-Маркхам знал, что он смотрел скептически, и он сконфуженно дернул головой. — Я не согласен с твоим анализом Колокольцева и Мандаринов, Юкка. Я просто не понимаю, почему он послал кого-то из военных доставить политическое послание.

— Это потому, что ты вырос как движущийся напролом военный офицер! — фыркнул Лонгакр.

— Может, он и вырос, — сказал Микулин, — но я все еще думаю, что это правомерный вопрос.