Грязные гнилые хиппи и другие истории

Мозес продолжал углубляться во двор, петляя по бетонной дорожке и проходя мимо скамеек, деревьев, статуй различных религиозных деятелей и фонтана. В центре двора возвышалось очень большое дерево с толстыми ветвями и обильными листьями. Большое дерево стояло в круге травы, вокруг которой была низкая кирпичная стена. Прошли годы с тех пор, как Мозес в последний раз заходил во двор, но память подсказала ему, что рядом с деревом стоит еще одна длинная скамья. Стоны, казалось, исходили из этой области.

Приблизившись к стене, он присел на корточки. Добравшись до стены, он опустился на колени и заглянул поверх нее. То, что он увидел, заставило его член напрячься сильнее, чем когда-либо, и заставило его сердце бешено колотиться. Он наклонился и погладил себя через ткань джинсов.

Две католические монахини находились внутри стены под низко свисающими ветвями дерева. Прямой поток лунного света пробивался сквозь счастливо открытую секцию ветвей, обеспечивая достаточное освещение. Одна из монахинь лежала на спине на скамейке у подножия дерева. Большая часть ее одежды - включая священную рясу и нижние юбки - была разбросана вокруг нее по земле. Из священных одеяний на ней был только апостольник, покрывавший голову и обрамлявший ее прекрасное лицо, блестевшее от пота, с широко раскрытым в экстазе ртом. Ее ноги были широко расставлены, одна лежала на скамье, другая - на земле.

Вторая монахиня - тоже в одном апостольнике - стояла на коленях между раздвинутыми ногами распростертой монахини. У обеих женщин были большие груди и стройные, подтянутые тела. Это стало неожиданностью для Мозесa, который не привык, чтобы монахини выглядели как модели "Playboy". У коленопреклоненной монашки была красивая круглая попка. Он сильнее сжал свою промежность и уставился на нее мгновение

Монахиня на скамье снова застонала, извиваясь на скамье и сжимая грудь, в то время как другая монахиня быстро щелкала по ее клитору кончиком языка. Она закричала, когда монахиня, ублажая ее, засунула три крючковатых пальца в ее влагалище и согнула их. Взрыв звука был похож на выстрел, раздавшийся в ночи. Несколько мгновений назад такой драматический шум мог бы отпугнуть Мозесa, но он был слишком увлечен тем, что видел, чтобы это произошло сейчас. Он расстегнул штаны и сунул руку внутрь, чтобы схватить свой член, задыхаясь при этом.

Часть его чувствовала себя виноватой за то, что он делал, как Том-Подгляда. Обычно он так не поступал. На самом деле, он никогда не делал ничего подобного. До сих пор. Он не был вуайеристом. Он не был мерзким, подлым хищником. При нормальном ходе вещей Валери была всем, что ему было нужно, чтобы удовлетворить свои потребности.

Но в том, что здесь происходило, не было ничего нормального. Потребность, двигавшая им, поглотила его. Он чувствовал себя беспомощным. Ему потребовалось еще несколько мгновений, чтобы понять, насколько это было правдой.

Еще один звук, донесшийся из-за кирпичной стены, привлек его внимание, и он перевел взгляд на мужчину, лежавшего на боку в нескольких футах от скамьи. Мужчина был обнажен и обращён лицом к Мозесу, который сначала решил, что звук, который он издал, был просто еще одним результатом сексуального экстаза. Он решил, что это какой-то причудливый католический секс втроем, бесплатно для всех. Парень мастурбировал, наблюдая за монахинями. Но затем человек снова издал звук, и Мозес понял, что то, что он слышит, больше похоже на выражение боли.

Скорее мучительный визг, чем стон.

И он постоянно издавал этот звук.

Рука Мозеса замерла на его члене.

Он нахмурился.

Возможно, здесь происходило что-то гораздо более мрачное, чем он предполагал вначале. На самом деле, возможно, было бы неплохо начать отступать и убираться отсюда к чертовой матери.

Пока еще oн мог.

Но, прежде чем он успел это сделать, голова сидящей на корточках монахини резко повернулась к нему. Желтые глаза блеснули в лунном свете. Ее рот широко раскрылся, обнажив длинные клыки в уголках. Ее рот был испачкан кровью.

Мозес с трудом сглотнул.

- Оx, блядь, - прошептал он.

Чертовы лесбиянки-монашки-вампиры. Не ожидал такого.

Он начал подниматься с корточек, поджимая под себя ноги, готовясь развернуться и бежать.

Монахиня на скамье выпрямилась. Ее глаза тоже блеснули желтым в лунном свете. Когда лунный свет упал на ее плоский живот, Мозес увидел, что на нем были вырезаны три больших, петляющих числа, из которых капала кровь.

Три шестерки.

Мозес снова сглотнул.

Чертовы сатанинские лесбиянки-монашки-вампиры. Ебать меня в бок ржавыми вилами!

Монахиня с цифрами на животе поманила его скрюченным пальцем.

- Ты... - eе голос звучал почти по-человечески, с оттенком свистящего змеиного шипения. - Иди к нам.

Мозес покачал головой.

- Нет. Я ухожу. Извините.