Грязные игры

— Нарыв должен созреть, — вздохнул генерал. — Кстати, путчисты знают, что Управление в курсе их возни. Однако они завербовали одного из заместителей начальника Управления, посулив ему большие деньги сейчас и высокую должность потом. Он должен гнать в контору дезу. Поэтому наши Пиночеты спокойно относятся к пристальному вниманию Управления.

— А вам и гонят дезу, — сказал Акопов. — Очень уж все красиво оформлено. Эти карты можно на доску вывешивать на занятиях по тактике.

— Именно карты и убеждают в достоверности информации, майор. В наших военных академиях так и учат оформлять тактические документы — четко, красиво, под линеечку. А что касается заместителя начальника Управления, он завербован с санкции коллегии.

Савостьянов спрятал фотографии и карты в сейф.

— В качестве основной ударной силы заговорщики предполагают использовать Отдельную армию генерала Ткачева, имеющую, как вы знаете, значительный опыт боевых действий. В результате соглашения Минобороны с руководителями Московской, Тульской и Калужской областей решено передислоцировать армию в Центральную Россию до первой декады июля. А переворот назначен на четвертое августа. И это верно как тактически, так и психологически. Во-первых, в начале месяца запланирована серия поездок президента за рубеж. А мы уже знаем, что в России может твориться, пока нет хозяина и некому принимать решения. Во-вторых, учитывается наш специфический бардак. Никто в правительстве и в руководстве Вооруженными Силами не верит, что Отдельную армию передислоцируют в срок! Поэтому ее части могут шляться все лето хоть по ближнему Подмосковью, хоть по Кремлю. Заблудились, мол, дяденьки… Внимание! Ставлю боевую задачу…

3

«Министерство безопасности располагает достоверной информацией о проникновении в окружение высокопоставленных должностных лиц России преступных элементов».

В. Баранников, министр безопасности РФ.

Из доклада на совещании в Кремле.12 февраля 1993 г.

Акопов чистил ухоронку, складывая в бумажный мешок разную мелочь, накопившуюся за год: старый бритвенный станок, ополовиненную банку пасты для мытья посуды, подтяжки со сломанным зажимом, початый цибик чая, истрепанную карту Москвы, пустые бутылки, пакеты и прочее в таком же роде добро.

Двухкомнатную мрачноватую квартиру на Пресненском валу организовал Степан, когда Акопову понадобилось залечь на дно после операции в Сурханабаде: узбеки потребовали его выдачи. В квартире он ночевал редко, так как работы — привычной, разъездной — у Степана хватало. Однако в редкие визиты сюда, на Пресню, умудрился Акопов оставить в ухоронке множество следов пребывания — бумажный мешок оказался почти полон.

Дожидаясь темноты, Акопов методично, метр за метром, вытер тряпкой, смоченной в уксусе, все двери и дверные ручки, оконные стекла, раковины на кухне и в ванной. Снял ситечко душа, забил шланг в сливное отверстие и открыл горячую воду.

Еще час драил полы, тоже с уксусом, уничтожающим жировые пятна. Залезал шваброй в самые укромные уголки, отодвинув кушетку и платяной шкаф.

Не зря старался — обнаружил давно утерянную авторучку. А на ней — пальчики, пальчики… Авторучка отправилась в бумажный мешок.

В сумерки он бросил ключи от квартиры в почтовый ящик, выбрался из дома и пошел к станции метро «Улица 1905 года». По дороге вывалил в мусорный бак добро из мешка, а тару изорвал. И остался с небольшой спортивной сумкой. В ней лежали смена белья, две рубашки, неброский галстук, потрепанная книжка «Звезды говорят» — про астральное влияние и прочее, домашние тапочки, фотоаппарат «Зенит», видавший виды, электробритва «Харьков» в чехольчике со сломанной «молнией», деньги в двух пачках, схваченных резинками, пустая кожаная папка на кнопках.

Во внутреннем кармашке сумки лежали паспорт и водительские права на имя Багаутдинова Сергея Хисматовича, уроженца Москвы, да еще упаковка анальгина. Две таблетки из дюжины — последние в пачке — сделали в химической лаборатории Управления. Это было последнее достижение пытливых умов, не обремененных плановыми сроками и не стесненных в средствах. Таблетку надо было подержать несколько секунд над огнем спички, а потом она сама приклеивалась к бронеплите или двери сейфа. Появлялось тихое белое пламя. Через три минуты оно гасло, а в металле образовывался пласт окалины, который можно было продавить кулаком.

Или лбом… Таблетки Акопов выпросил на всякий случай у химиков, пообещав написать подробный отчет о результатах их применения в полевых условиях.

Через полчаса он сидел в клинской электричке, последней в этот вечер. Погромыхивая на стыках, поезд оторвался от платформы Ленинградского вокзала. Акопов оглядел редких пассажиров, привалился к окну и постарался не задремать по-настоящему, чтобы не пропустить станцию Поваровку.

На глаза службе безопасности Акопов попал случайно.