Грязные войны: Поле битвы — Земля

«Теперь настало время взглянуть в будущее, в будущее надежд, будущее примирения. Будущее Ирака, ваше собственное будущее никогда не было столь обнадеживающим. Тиран находится в тюрьме, — с уверенностью заявил Бремер. — Экономика устойчиво развивается. Всего через несколько месяцев у вас будет суверенное правительство»[840]. Генерал Санчес отметил, что успех был обусловлен совместными усилиями ряда подразделений, «включая коалиционные силы специальных операций»

[841]. Однако прямо заслуги JSOC и ее руководства признаны не были. На сцене не было ни Маккристала, ни Макрейвена, однако люди, близкие к силам специальных операций, утверждали, что проведение операции Red Dawn (кодовое наименование операции по захвату Саддама Хусейна. — Примеч. пер.)

координировалось именно Макрейвеном. Вскоре после захвата бывшего иракского руководителя Макрейвен и помощник министра обороны Томас О’Коннел, ветеран Службы, вместе выкурили сигару у дверей его камеры[842]. Рамсфелд заявил, что, по его мнению, «длившееся восемь месяцев восстание начинает выдыхаться»

[843]. На самом деле война, в особенности для Маккристала и Макрейвена, еще только начиналась. И в ЦРУ знали об этом.

«Мы видим, как в Ираке зарождается повстанческая деятельность», — заявил Роберт Ричер, возглавлявший ближневосточный отдел ЦРУ, в ходе брифинга разведывательных служб для президента Буша в конце 2003 г.[844]

. «Вы слишком сильно выразились, — прервал его Рамсфелд. — Что вы имеете в виду? Поясните, что вы вкладываете в понятие повстанческой деятельности». Когда Ричер объяснил, что он имел в виду, Рамсфелд усмехнулся: «Не могу с вами согласиться». В конце концов в дело вмешался сам Буш. «Я не хотел бы прочесть в New York Times, что нам приходится иметь дело с народным восстанием, — заявил он. — Я не хочу, чтобы кто-либо из членов кабинета называл происходящие события восстанием. Не думаю, что дело зашло так далеко». Но несмотря на возражения со стороны Рамсфелда, Ричер был прав. Ирак, не имевший никакого отношения к «Аль-Каиде» или событиям 11 сентября, становился магнитом для джиха-дистов всего мира. Они хотели сражаться с американцами и убивать их.

В последующий период много говорилось о присутствии «Аль-Каиды» в Ираке, тем не менее крайне редко встречались указания на то, что иностранные боевики прибыли в страну именно вследствие американского вторжения — режим Саддама и «Аль-Каида», изначально были врагами. Хотя «Аль-Каида» и присутствовала в Ираке после вторжения американцев в марте 2003 г., Заркави и его «Аль-Каида земли Двуречья» (AQI) представляла собой лишь крайне незначительную часть сил, наносивших удары по американским оккупантам. Это были разрозненные вооруженные формирования, безработные военнослужащие бывшей армии Ирака, шиитские повстанцы и разные политические группы, стремившиеся захватить власть на местах. Все они выступили против Соединенных Штатов. Американские операции, такие, как захват Эль-Фаллуджи в апреле 2004 г. и расстрел митингующих в священном городе шиитов Ан-Наджа-фе в сочетании с широкомасштабной войной против популярного религиозного деятеля Муктады аль-Садра, только пополняли ряды протестующих. Несмотря на все разговоры об острых противоречиях между религиозными течениями Ирака, сунниты и шииты выступили единым фронтом против американской оккупации[845]. Соединенным Штатам еще на раннем этапе следовало бы понять, что именно их собственная политика привела к хаосу в Ираке. Однако люди, планировавшие войну в Ираке, теперь были намерены силой водрузить над страной знамя победы. Это означало, что была поставлена задача разгромить повстанческое движение, а его лидеров убить или захватить в плен. «Мы действовали исходя из предположения: да, в стране существует группа «обреченных», но если мы поймаем Саддама Хусейна, захватим или убьем его сыновей, то беспорядки закончатся, — вспоминал в разговоре со мной рейнджер Эксум. — Мы уделяли основное внимание поиску этих особо важных целей, при этом отсутствовала какая-либо широкая стратегия того, как в принципе мы собираемся установить мир в Ираке. Думаю, что в итоге это привело к тому, что мы усугубили целый ряд вызывавших конфликт причин и усилили движение сопротивления»[846].