Грязные войны: Поле битвы — Земля

Абдулрахману нравился хип-хоп. Он увлекался Facebook и любил проводить время с друзьями[2529]. Они фотографировали друг друга, изображая рэперов. Когда в Йемене началась революция, Абдулрахман захотел присоединиться к ней. Страну сотрясали массовые протесты, и он часами пропадал на Площади перемен вместе с другими молодыми революционерами, которые выступали против насилия и хотели добиться смены правительства мирным путем. Вечера он тоже проводил там, делясь со своими друзьями мыслями о будущем, а порой просто дурачась. В тот момент, когда в результате революции правительству грозил крах, Абдулрахман решил попытаться встретиться с отцом.

Однажды, в начале сентября, он поднялся рано утром, когда все еще спали[2530]

. Осторожно прокравшись в комнату матери, он залез в ее кошелек и достал оттуда девяь тысяч йеменских реалов — это приблизительно 40 долл. У дверей комнаты он оставил записку. Затем он выбрался через кухонное окно во двор. Стороживший дом охранник около шести утра увидел, как подросток ушел, но не придал этому особого значения. Было воскресенье, 4 сентября 2011 г. Прошло всего несколько дней после праздника Эйд-аль-Фитр, означавшего конец священного месяца Рамадан. Девять дней тому назад Абдулрахману исполнилось 16 лет[2531].

Вскоре после этого проснулась мать. Она разбудила его братьев и сестер на утреннюю молитву и пошла разыскивать самого Абдулрахмана. В спальне его не было. Она позвала его, и, пока ходила по дому, наткнулась на записку. «Не обижайся, что я ушел вот так. Я скучаю по отцу и хочу попробовать встретиться и поговорить с ним, — было написано в записке. — Вернусь через несколько дней. Извини, что взял деньги, я все верну. Пожалуйста, прости меня. С любовью, Абдулрахман»[2532]

. По словам Нассера, они все были потрясены. «Иногда он говорил про отца и про свое желание встретиться с ним. Но ничто не указывало на то, что однажды он вот так уйдет от нас. Он никогда не говорил матери, мне или бабушке, что хотел бы отправиться на розыски отца, — вспоминал Нассер. — Отец всегда думал, что ему лучше оставаться со мной. И что ему не должны мешать трудности отца».

Осмотрев комнату Абдулрахмана, они установили, что он взял с собой только рюкзак. Стало ясно, что планировалась непродолжительная поездка. «Когда мать рассказала мне о письме, для меня это было просто шоком, — вспоминала Салеха, бабушка Абдулрахмана. — Я тогда сказала: «Думаю, это будет просто наживка для его отца. ЦРУ может найти его через сына»[2533]. Семья связалась с друзьями Абдулрахмана. Кто-то сказал Нассеру, что в последнее время они очень сблизились с одним из школьных учителей. Нассер подумал, что учитель, воз-можно, подталкивал Абдулрахмана к тому, чтобы тот разыскал отца и воссоединился с ним, считая, что так будет лучше для мальчика. «Он имел на него большое влияние, они вместе ходили в пиццерию», — сказал Нассер. Когда он попытался разыскать учителя, чтобы расспросить, не знает ли тот что-нибудь о местонахождении Абдулрахмана, выяснилось, что учитель исчез.

Абдулрахман уже сел в автобус в Баб-аль-Йемен, в старом квартале Саны. Он направлялся в Шабву, родную провинцию семьи, туда, где постоянно падали американские ракеты, нацеленные в его отца.

56. НеlIfіre

Вашингтон, округ Колумбия, и Йемен, 2011 г.

6 сентября 2011 г. генерал Дэвид Петрэус был приведен к присяге в качестве нового директора ЦРУ. Десять лет спустя после событий 11 сентября Управление, в результате закулисных войн с JSOC, претерпело значительные изменения. Для ряда ветеранов разведки назначение на должность Петрэуса было зловещим символом. «ЦРУ стало более милитаризованным, оно очень тесно сотрудничает с JSOC — до такой степени, что те даже работают под прикрытием Управления. Десять лет назад такое невозможно было себе даже представить, — сказал мне бывший оперативник ЦРУ Филипп Джиральди. — Значительная часть бюджета Управления теперь тратится не на шпионаж. Она уходит на обеспечение паравоенных операций, проводимых в тесном контакте с JSOC и имеющих целью уничтожение террористов и использование беспилотников. ЦРУ превратилось в машину по организации убийств»[2534].

Один из сотрудников Госдепартамента, тесно взаимодействовавший с JSOC, говорил, что Петрэус, вступив в должность, предполагал трансформировать Управление в «маленькое командование сил специальных операций, выдающее себя за разведывательное агентство»[2535]. Невзирая на все похвалы, которые Петрэус заслужил своей контртеррористической стратегией и «рывком» в Ираке, по словам беседовавшего со мной сотрудника, его самым значительным достижением был «политический инструмент». Он давал возможность действовать тем силам в аппарате обеспечения национальной безопасности, которые хотели продолжения и расширения тайных небольших войн по всему миру. Указывая на «тайну, окружавшую JSOC и адмирала Уильяма Макрейвена», мой собеседник заметил: «Петрэус пытался создать в Управлении такой же климат».