Грибы на асфальте

– Ты тряпка, Егорыч!

– Ребята, – сказал плачущим голосом «король», – ну уйдите! Что вам стоит?

– Не уйдем!

И началась борьба. У нас выставили окна. Мы заделали их фанерой. Не стали топить печку. Мы купили «буржуйку». Отключили водопровод. Мы перешли на пиво.

Жильцы «Ноева ковчега» с интересом следили за схваткой. Они были явно на нашей стороне. Хозяев ругали и в глаза и за глаза. Кто-то предложил написать в газету жалобу, но мы боялись привлечь к себе внимание.

Тогда Тина увеличила квартплату на пять рублей. Это был удар в спину. Сим мероприятием «королева» рассчитывала восстановить против нас общественное мнение.

Вечером Иван-да-Марья долго ходил по квартирам, о чем-то шептался, потом сказал мне:

– Только пока держи язык за зубами. Все решили уйти из дома.

А все началось с ананасов.

Однажды нам с Кобзиковым попались ананасы. Особой нужды в тропических лакомствах не было, но в магазине стояла такая аппетитная давка, так все заразительно ругались и толкались, что Кобзиков не выдержал первым.

– Надо достать, Гена, – сказал он. – Чем мы будем питаться на Новый год?

Вацлав нахлобучил на глаза кепку и, припадая на одну ногу, ринулся в самую гущу.

– Инвалидам Отечественной войны без очереди! – закричал он. – Пропустите! Да освободите же проход! Вот ты, чего растопырился! А ну, тетка, убери с дороги свою европу!

Мы уже были близко от цели, когда продавщица сказала:

– Ананасы кончились! Не стойте больше, граждане!

Очередь загалдела.

– Как это кончились? Почему по десять кило давали? Ишь вот сколько эта набрала! Целую сетку!

– А вам какое дело? – неожиданно вмешался знакомый голос.

Я приподнялся на цыпочки и увидел Тину. Кобзиков тоже заметил ее и рванулся вперед, расталкивая соседей.

– Привет, Тиночка! Сколько лет, сколько зим! Как поживаешь? С наступающим Новым годом!

– Вас тоже, – буркнула Тина.

– Боже, какой запах! – простонал ветврач, принюхиваясь. – Какой идеальный запах!

– А вам не досталось? – смягчилась Тина.

– Увы!

– Могу уступить немного.

– Нет, это сон. В действительности так не бывает, – прошептал Кобзиков.

Хозяйка положила в нашу кошелку несколько ананасов и сказала:

– Вчера здесь бананы давали. Я взяла себе три килограмма.

– И один, конечно, на нашу долю?

– Пожалуйста, если хотите…

– Нет, это научно-фантастическая повесть, – мотнул головой ветврач. – Гена, придется тебе пойти домой, а я побегу в соседний «Гастроном». Там польскую карамель должны выбросить.

Кобзиков исчез. Мы остались с Тиной одни. На бывшей невесте моего друга было темно-коричневое пальто в талию с меховой оторочкой и красная шапочка, придававшая ей юный и легкомысленный вид. Я незаметно попятился, собираясь исчезнуть в толпе, но Тина схватила меня за рукав:

– Ты же собирался пойти со мной за бананами.

На улице крупными косыми струями шел дождь.

Снег на тротуарах превратился в грязное месиво и хлюпал под ногами прохожих. Под голым, как использованный веник, деревом топталась запряженная в телегу лошадь и грустно разглядывала номер впереди стоявшего «Москвича». Тина открыла дверцу машины:

– Садись.

Я взобрался на мягкое сиденье.

Автомобиль появился в «королевстве» недавно – автомобиль, холодильник, сервант и еще многие другие вещи. Ким был прав, не таким уж безденежным оказался Егор Егорыч. Тина сделала правильный ход.

Моя хозяйка вела машину уверенно. Я подумал, что ей не хватает только закурить папироску, чтобы стать похожей на рекламную картинку из заграничного журнала.

– Здесь меньше трясет, чем на «Летучем Голландце», – заметил я.

– Гена, не надо. Я же знаю – ты добрый.

Егорыча дома не оказалось, Тина открыла дверь своим ключом.

Я остановился возле порога, рассматривая нарядную комнату. Пахло обоями и свежевыкрашенным полом.

– Раздевайся, проходи, – сказала Тина, бросая мне комнатные туфли.

– Не нужно. Давай бананы, и я пойду.

– Эх, Гена, Гена! Когда ты выучишься хорошим манерам? Если тебя приглашает в комнату женщина, отказываться не принято. Есть хочешь?

– Нет.

– Знаю, что хочешь. Вы всегда с Кобзиковым голодные.

Тина сбросила пальто и, подпоясавшись фартуком, захлопотала у стола. Через минуту из буфета появились сыр, колбаса, бутылка коньяку и лимон в сахаре.

– До свиданья, – сказал я.

Тина грустно посмотрела на меня.

– Не уходи, Гена.

– Меня ждет Кобзиков. До свиданья, – повторил я, не сводя глаз с расставленных на столе яств.

Тина подошла ко мне и решительно сняла пальто.

– Не пущу. Можешь звать на помощь.

«Проклятый желудок, – подумал я, сбрасывая калоши. – Он всегда ведет себя как предатель». «Королева» ушла в соседнюю комнату и через минуту появилась в нарядном платье, слегка озябшая и веселая.

– Будем решать философские проблемы. Как тогда, помнишь? С чего начнем?

Тина включила радиоприемник и села напротив.

– Одна моя знакомая уверяет, что человечество идет к матриархату. Через сто лет всеми делами вершить будут женщины, а мужчины возьмутся нянчить детей. Свою теорию она проверяет на собственном муже.

– Ты тоже сейчас работаешь над этой проблемой?

– Да, – засмеялась Тина. – Ну ладно, бог с ними, с мужьями. Выпьем за старую дружбу.

– За старую можно.

– И за новую тоже.