Гриф – птица терпеливая

А если лежал? Выходит, эта стерва бледнолицая записывала все его переговоры. Он вспомнил о незаконных валютных сделках. А информация, полученная им от представителя министерства финансов, благодаря которой четыре его клиента сколотили себе целое состояние! Что тут говорить о «наколке» относительно предполагаемого слияния нескольких компаний, которую продала ему машинистка, падкая до денег! Перечень был бесконечен. Если микрофон лежал у него на столе, то чего только она не могла записать! Да, еще операция с Каленбергом. Неужели она записала и это? С перекошенным от злобы лицом Шейлик скомкал носовой платок. Где же этот диктофон? Может быть, кто-то наехал на нее, но не сумел ее перевербовать? Может, она получила только микрофон, а диктофон взять не решилась? Почувствовала, что впутывается в грязное дело? Ведь она была чистюлей. А что, если она предпочла покончить с собой, чем предать шефа? Ну а вдруг успела записать беседу с четверкой, которая должна достать для него перстень Борджиа? Неужели кассеты с записями их разговоров уже на пути к Каленбергу?

Откинувшись на спинку кресла, он принялся разглядывать противоположную стену, лихорадочно раздумывая при этом.

Не следует ли предупредить их о случившемся? Он стал взвешивать возможный риск. Троих мужчин не жалко. Но терять Гею Десмонд ему бы не хотелось. Столько времени потрачено на то, чтобы найти такую женщину. Но в конце концов, не сошелся же на ней свет клином. Если их предупредить о том, что операция может сорваться, то не пойдут ли они на попятную? Если же добыть перстень все-таки удастся, то он заработает полмиллиона долларов плюс расходы. Толстяк поморщился. Стоит ли отказываться от такой суммы ради четверых человек? В подобной ситуации нужно взять себя в руки, исходя из предположения, что эта стерва не успела записать их переговоры.

После некоторого раздумья он решил ничего им не говорить и ждать. Что будет, то будет. Затем занялся своей почтой и спустя несколько минут забыл о том, что Каленбергу может стать известен его план похитить у него перстень, подобно тому как выбросил из головы визит Гудьярда.

* * *

Чарлз Бернет с величественным видом вошел в свой кабинет. Полакомившись копченой лососиной и уткой в апельсиновом соусе, он чувствовал себя сытым и довольным. Секретарь протянула ему шифрованную каблограмму, которая, по ее словам, поступила на его имя всего несколько минут назад.

– Благодарю вас, мисс Моррис, – произнес банкир, подавив отрыжку. – Я сам ею займусь.

Сев за стол, он отпер ящик. Достал оттуда шифровальную книгу для переговоров с Каленбергом. Спустя несколько минут он читал:

«Весьма доволен. Гостям будет оказан чрезвычайно теплый прием. На ваш счет в Швейцарии переведено 20 000 акций компании „Хониуэлл“. К.».

Бернет попросил мисс Моррис сообщить ему о курсе акций «Хониуэлл» на текущий день. Она сообщила, что цена акций поднялась на три пункта. Настроение у банкира поднялось еще больше, но тут с ним связался по телефону отставной инспектор Паркинс:

– Полагаю, вам следует знать, сэр, что секретарша мистера Шейлика, мисс Норман, сегодня утром была обнаружена мертвой у себя в квартире… Самоубийство.

В течение нескольких секунд банкир не в силах был произнести ни слова.

– Вы меня слышите, сэр?

Бернет взял себя в руки. Выходит, он оказался прав: недаром ему показалось, что у нее не все в порядке с головой.

– Почему вы решили, Паркинс, что это должно интересовать меня? – спросил он, пытаясь унять дрожь в голосе.

– Видите ли, этот молодой повеса, Дез Джексон, часто встречался с ней. Я подумал, что следует вас уведомить о происшедшем. Если я совершил промах, то прошу прощения.

Бернет с трудом удержался от того, чтобы вздохнуть.

– Так Джексон бывал у нее… Очень странно. Его станут разыскивать?

– Сомневаюсь. Джексон вылетел в Дублин вечером в субботу. Описание его у полиции имеется. Но самое лучшее для него – не показывать из Дублина носу.

– Ну что ж. Спасибо, Паркинс. Это весьма любопытно. – Бернет явственно представил себе лисью физиономию Паркинса и его алчные глазки. – На ваш счет будет переведена дополнительная сумма. – И он повесил трубку.

В течение продолжительного времени банкир сидел, погруженный в мысли. Он вспомнил о дорогостоящем микрофоне, оставшемся на квартире у Натали. Он было расстроился, но затем убедил себя в том, что никто не догадается, что это такое, и его выбросят в мусорное ведро.

И все-таки звонок Паркинса испортил ему настроение на весь день.

* * *

В вестибюль отеля «Рэнд интернешнл» ввалилась шумная ватага американских туристов, которые только что сошли с автобуса, из которого уже выгружали багаж.