Гриф - птица терпеливая

Она в нем не ошиблась. Гарри оказался лучше тех двоих. Но и его фамилию она не знала. Гея почувствовала себя так, словно получила порцию сильнодействующего наркотика. Напряжения, накапливавшегося в ней в течение последнего года, как не бывало. Волнения ей были не нужны, хотелось лишь покоя и мира в душе. Она погрузилась в полудрему в нагретой солнцем палатке.

Гея вздрогнула от того, что Гарри у входа в палатку громко назвал ее имя. Приподнявшись на локте, она увидела, что он чем-то встревожен.

— Что случилось?

— Наши товарищи в беде. Оденься и выходи из палатки. А то здесь слишком жарко.

В голосе его прозвучали нетерпеливые нотки. Было видно: он недоволен тем, что она нежится, словно кошка на печке. Одевшись, Гея вышла из палатки и встала вместе с Гарри в тень.

— Дорога под колесами разъехалась, и «лендровер» сорвался в пропасть, — объяснил ей пилот. — Кен едва не погиб.

— Он ранен?

— Цел. Страху натерпелся, но жив-здоров. Теперь им придется идти пешком. А дорога не из легких.

— Но они доберутся до места?

— Они полагают, что да. Через два часа они снова свяжутся со мной.

— А как с инструментом?

— С ним все в порядке. Они успели выгрузить из машины весь багаж, прежде чем попытались преодолеть самый трудный участок.

— Как же они вернутся?

— Придется лететь за ними. Ничего другого не остается. Машина будет перегружена, но справимся.

Облегченно вздохнув. Гея оперлась спиной о дерево.

— Так что ничего страшного не произошло. Придется топать пешком, только и всего.

— В такую жару это будет нелегко.

— Ничего, пусть эта толстая горилла порастрясет свой жир. Ты умеешь ощипывать дичь, Гарри?

— Нет. А ты?

— Я тоже. Так что на цесарок не придется охотиться. Позавтракаем бобами с ветчиной. — Она поднялась на ноги. — Хочу еще раз искупаться. Пойдешь со мной?

— Эта тройка меня беспокоит. Гея, — произнес молодой человек, помолчав.

— Сходим выкупаемся — и забудешь про них. Все равно мы ничем не можем им помочь.

Гея сходила в палатку за полотенцами, и под палящими лучами солнца оба направились к водоему.

Напрасно он так пристрастился к пиву, думал Феннел. Неровная, каменистая тропа, жаркое солнце, темп ходьбы, заданный Кеном, — все это напоминало ему о том, в какой плохой форме он находился. Ремень сумки с инструментом больно резал плечо. По лицу ручьями лился пот, отчего потемнела рубашка. Медвежатник тяжело дышал.

По его расчетам, прошли они не больше шести километров. По словам Кена, до резиденции Каленберга было тридцать. Осталось еще целых двадцать четыре! Феннел заскрипел зубами. Он был уверен, что с такой сумкой ему не добраться: с каждым шагом инструмент становился все тяжелее. Кроме того, он еще нес и свой рюкзак.

Прежде чем продолжить путь, они решили оставить спальники и дробовик. Кен нес винтовку и собственный рюкзак, Темба — рюкзак, набитый провизией, и пятилитровую канистру с водой.

Феннел шел с трудом, едва волоча ночи. Хотелось спрятаться в тени, но вдоль узкой тропинки не было ни деревца. Он испытывал жажду и с сожалением подумал о пиве, которое пришлось оставить. Лю было хотел захватить его с собой, но, когда Кен сказал, что он не возражает, если пиво понесет сам Феннел, отказался от своего намерения.

Лю остановился, чтобы вытереть заливаемые потом глаза. Ему стало обидно, когда он увидел, что его спутники, которые ушли далеко вперед, идут и переговариваются между собой как ни в чем не бывало.

Оглянувшись назад, Кен остановился. Темба продолжал идти, но, сделав несколько шагов, остановился и он.

Феннела обуяла злость. Тяжело ступая, он догнал своих товарищей. Однако взгляда на лицо толстяка было достаточно Кену, чтобы понять: он будет для них обузой. Темба тоже понял это и, поставив на землю канистру с водой, что-то сказал Феннелу, но тот ничего не понял.

— Он сказал, что понесет твою сумку с инструментом, если ты возьмешь канистру.

Феннел ответил не сразу, но он знал, что сумка стала слишком тяжела для него.

— А почему он думает, что ему будет легче? — спросил медвежатник, охотно опустив инструмент на землю.

— Он не стал бы предлагать тебе свою помощь, если бы не был в этом уверен, — отозвался Кен. В это время Темба вскинул сумку и надел ее через плечо.

Помолчав, Феннел сказал:

— Передай ему спасибо. А то такая тяжесть, черт бы ее побрал.

Феннел поднял канистру, и все трое продолжили путь. Спутники Лю замедлили шаг, чтобы он не отставал.

Следующий час пришлось карабкаться кверху. Подъем измотал Феннела, но он продолжал идти, тяжело дыша и злясь на себя за то, что не мог состязаться с приятелями, легко переносившими испытание.

— Может, попьем? — задыхаясь, произнес он. Но вода оказалась теплой, к тому же Феннел воду не переваривал.

— Через десять минут, — произнес Кен, посмотрев на часы, — свяжемся с Гарри. После этого сделаем привал.

— Этот парень, должно быть, в рубашке родился, — проворчал Лю, взяв канистру. — Не догадывается, как ему повезло.

Все трое продолжили путь, а в 13.00 сошли с тропы и спрятались в тени. Кен радировал Гарри и сообщил ему, где они находятся.

— До места доберемся в 18.00, — доложил он и прибавил, что идти стало тяжело.