Григориан Подмосковный и другие мистическо-юмористические рассказы на бытовые и философские темы

– Ребята, да что вы! Не надо! – попытался заступиться за негра Андрей.

– А ты что лезешь! – грубо огрызнулся скинхед. – Твое какое дело?

– Это мой друг!

– Пидoр!!! Сам русский, а с черножoпыми дружишь! Откуда ты взялся?!

– Из Тульской области мы, на дискотеку приехали… – Андрей старался держаться бодро, но духом пал. Он понимал, в сколь серьезную ситуацию они попали и уже не рассчитывал выйти из нее без потерь. Да и Серега стоял рядом бледный.

– Ну вот сейчас мы твоего черного друга кончать будем! – радостно заявил скинхед. – А вы, уроды, бегите пока не поздно, а то и вам наваляем!

С этими словами скинхеды почти синхронно выхватили откуда-то по железному пруту, один из них заорал: «ПРАВОСЛАВИЕ, САМОДЕРЖАВИЕ, НАРОДНОСТЬ!», другой гаркнул: «РОССИЯ – ДЛЯ РУССКИХ!» и они бросились в атаку. Будь Адетокумбо один, или хотя бы на открытом пространстве, проломили бы они ему череп и всего делов. Но в тесном туалете их преимущество нивелировалось. Андрей вцепился в руку ближайшему к нему скинхеду, Сергей бросился под ноги к другому, и в результате Адетокумбо успел увернуться от удара прута. Отскочив назад, он принял боксерскую стойку и поистине с лошадиной силой врезал прямым ударом в нос тому скину, что дрался с Андреем. Затем резко повернулся к Сергею, который уже повалил своего соперника на пол и сражался с ним лежа, и, выбрав момент, врубил бритоголовому ногой прямо в харю. От удара голова скнихеда откинулась назад и треснулась об стену так, что сверху посыпалась штукатурка.

– Эти двое больше не бойцы! – радостно крикнул Серега, вскакивая на ноги.

Но этими двумя фашистская дружина не исчерпывалась. С яростными криками, среди которых удалось разобрать лишь «Мочить в сортире!», в дверь уже ломились остальные. Зато и в руках Адетокумбо появился железный прут, выхваченный у поверженного врага. По бокам от него заняли позиции Андрей с Сергеем, правда их помощь особо не потребовалась. Адетокумбо бросился вперед и стал буквально разить прутом нападавших, нанося точные и молниеносные удары. Он демонстрировал такой профессионализм, будто бы с самого детства дрался железными прутьями.

Дело облегчалось малой шириной помещения. В результате, хотя из-за двери и рвались в бой семь скинов, входить им надо было по очереди, и каждого ждал сокрушительный удар по чайнику. Правда, один из них попытался пырнуть Адетокумбо ножом, но ударом прута по руке тот пресек эту попытку, и пока занимался следующим, Сергей с Андреем сбили скина с ног и основательно заслали ему ногами.

В общем, развязка наступила быстро. Друзья выскочили из туалета и бросились наутек, оставив после себя забрызганные скиновой кровью белые кафельные стены, поверженных врагов и рассыпанные по полу свастики, распятия и т.п. На всякий случай, каждый из них прихватил по пруту, но они им не понадобились.

Серега с Андрюхой после боялись, не подох ли кто-нибудь из нападавших, получив от Адетокумбо прутом по башке. Что интересно, самого Адетокубмо это нисколько не волновало. Но в прессе сообщений не попадалось, так что они успокоились – если что, наверняка где-то мелькнул бы заголовок типа «Негр убил скинхеда!». Все-таки редкое это событие, чаще бывает наоборот. С тех пор Адетокумбо старался без нужны не ездить в Москву. Ему вообще казалось, что в Москве живут очень злобные люди, гораздо злее, чем в Африке, но он об этом никогда не говорил вслух, т.к. понял, что сами русские считают себя добрыми и гостеприимными вне зависимости от реальных фактов.

У Адетокумбо все было бы совсем хорошо, но на очередной исповеди Отец Николай спросил его:

– Избавился ли ты от магических предметов?

– Да, Отьец! – ответил Адетокумбо и напрягся.

– Ты их сжег?

– Ньет, Отьец! Продаль, сyка!!! Ох, черный я гoвноль!!! Ложная тварь! Рaспротруби меня бог!!! – Адетокумбо разнервничался и от этого забыл, что на исповеди материться нельзя.

«Твое счастье, что бога нет! – подумал Отец Николай, – а то что б с тобой было, вздумай бог тебя рaспротрубать!», а вслух строго спросил:

– Кому ты их продал?!

В ответ он услышал историю про главного редактора.

С этой исповеди Адетокумбо, как всегда, уходил счастливым, а Отец Николай – опечаленным. Его изыскания в области магии Вуду привели его к убеждению, что вещь эта очень серьезная и в неправедных руках может наделать много зла. А будучи чекистом, Отец Николай являлся патриотом и считал своим долгом защищать родину. Поэтому магические причиндалы у редактора следовало изъять. К моменту, когда все выяснилось, он, конечно, уже уехал из санатория, но найти адресок Отцу Николаю проблемы не составило. И он вызвал к себе диакона Троекопытова.

Кратко объяснив тому ситуацию, Отец Николай предложил эффективный, по его мнению, план действий. Нужно найти главного редактора и предложить тому продать предметы, а если он не согласится – заставить продать силой, или даже отобрать. Впрочем, последний вариант представлялся более уязвимым, а потому не рассматривался как приоритетный.