Григорий Распутин. Тайны «великого старца»

Евгений Семенов из «Нового Времени», представительный мужчина крепкого сложения и с большой, едва седеющей бородой, жалуется, что французское общественное мнение было недостаточно осведомлено относительно мотивов признания Константинополя за Россией. Он боится, что, когда наступит время, у нас окажется оппозиция по этому вопросу. Я тщетно доказываю ему, почему Франция не очень благосклонно относится к этим русским притязаниям. Он находит, что достаточно пролито крови и что, кроме того, не следует колебать такую династию, как династия Гогенцоллернов. Ни от одного русского я не слыхал подобных речей. Может быть, этот просто более искренен, чем другие». (Пуанкаре Р. На службе Франции. 1915–1916. Воспоминания. Мемуары. М.; Минск, 2002. С. 526, 527.)

Стоит отметить, что в этот период русским Верховным командованием планировалось проведение десантной операции по захвату Босфора. По воспоминаниям начальника Морского управления штаба Царской Ставки в Могилеве капитана 1-го ранга А.Д. Бубнова:

«Тотчас же по вступлении адмирала Колчака в командование Черноморским флотом начали под его руководством энергично и спешно готовиться к Босфорской операции, горячим сторонником которой был он сам и чины его штаба, чего нельзя сказать о его предшественнике и сотрудниках последнего. Операцию предполагалось предпринять до начала осенних непогод, т.е. не позднее конца сентября 1916 г.

В оперативном отделении штаба под руководством Смирнова и в согласии с Морским штабом Верховного главнокомандующего разработали детальные планы операции и составили подробные инструкции для производства десанта.

Был сформирован большой тралящий караван и разработаны весьма искусные методы ночного траления, дабы иметь возможность, не привлекая внимания турок, проделать ночью, перед началом операции, широкие проходы в наших минных заграждениях у Босфора. Эти методы, проверенные ночным тралением наших заграждений перед Варной, дали блестящие результаты.

Одновременно с этим производилась усиленная разведка побережья к Босфору, и самого Босфорского укрепленного района путем высадки по ночам с миноносцев агентов разведывательного отделения штаба флота, тщательного обследования и фотографирования через перископ подходящих вплотную к берегам Босфора наших подводных лодок и усиления разведывательной работы нашего агентурного центра в Бухаресте.

Транспортная флотилия, окончившая свое формирование еще весной этого года, пополнила запасы и могла в любой момент приступить к перевозке и высадке десантного отряда.

Одним словом. В Черном море все было готово к проведению операции. Ожидали лишь повеление Государя».

Далее А.Д. Бубнов, говоря относительно судьбы этих проливов, в своих воспоминаниях констатировал:

«По окончании Первой мировой войны и заключении Версальского мирного договора была созвана в 1922 г. в Лозанне конференция для решения вопроса о проливах, на которых руководящую роль играла Англия. И вот та самая Англия, которая в 1915 г., когда ей была необходима помощь России для борьбы с Германией, дала свое письменное согласие на оккупацию Россией проливов, т.е. на наиболее выгодное для русских решение вопроса о проливах, – эта самая Англия теперь, когда Россия, утратившая свой престиж, была ей больше не нужна, настояла на самой невыгодной и опасной для нас форме решения вопроса – на нейтрализации и интернационализации проливов.

Англия и иже с ней воспользовались первым благоприятным моментом, чтобы схватить Россию за горло, ибо стремление бывших союзников России к интернационализации проливов объясняется не чем иным, как их желанием подчинить себе Россию в политическом отношении и ослабить ее вес в международных отношениях». (Бубнов А.Д. В Царской Ставке. М., 2002. С. 114–115, 126.)

Каждый здравомыслящий читатель, читая эти строки мемуаров, задается невольным вопросом: почему русские не осуществили захват Босфора в 1916 г., как это планировалось моряками? Ответ находим все в тех же воспоминаниях А.Д. Бубнова: «Однажды в начале войны, за завтраком в вагоне-ресторане у великого князя Николая Николаевича, мой сослуживец В.В. Яковлев и я, сидя за одним столиком с генерал-квартирмейстером Даниловым, завели с ним разговор о решении вопроса о проливах, на что он нам ответил: “Об этом поговорим, когда будем на Одере”, иными словами, после победы над Германией. Этой же точки зрения держался впоследствии и начальник штаба Верховного главнокомандующего генерал Алексеев, считая Босфорскую операцию ненужной затеей, способной лишь отвлечь войска от главного театра войны и тем затруднить эту победу.