Григорий Распутин. Тайны «великого старца»

11 ч. 12 м. – 12 ч. 55 м.

Его Величеству.

Только что причастились в домовой церкви. Все еще ничего не нашли. Розыски продолжаются. Есть опасение, что эти два мальчика затевают еще нечто ужаснее. Не теряю пока надежды. Такой яркий солнечный день. Надеюсь, что ты выедешь сегодня, мне страшно необходимо твое присутствие. Благословляю и целую.

Аликс». (Переписка Николая и Александры Романовых 1916–1917. Т. V. М.-Л., Госиздат, 1927. С. 206.)

Полиция продолжала вести розыски «святого старца». Императрица Александра Федоровна тем временем сообщила супругу в Ставку:

«Телеграмма № 116.

«Царское Село – Ставка. 18 декабря 1916 г.

15 ч. – 15 ч. 45 м.

Его Величеству. Срочно.

Приказала Максимовичу твоим именем запретить Д[митрию] выезжать из дому до твоего возвращения. Д[митрий] хотел видеть меня сегодня, я отказала. Замешан главным образом он. Тело еще не найдено. Когда ты будешь здесь? Целую без конца.

Аликс». (Переписка Николая и Александры Романовых 1916–1917. Т. 5. М.-Л., Госиздат, 1927. С. 207.)

Из воспоминаний жандармского генерала А.И. Спиридовича об обстоятельствах убийства Г.Е. Распутина и ходе следствия по этому делу: «Районная полиция и охранное отделение уже все знали. По приказанию Протопопова специальное дознание вел жандармский генерал Попов. Это обеспечивало полное беспристрастие и независимость от каких-либо влияний. Таким образом, министр внутренних дел Протопопов имел полную осведомленность о случившемся преступлении, не хватало только самого трупа. Судебные власти из-за непростительной оплошности министра юстиции Макарова бездействовали.

18 декабря принесло много нового. Накануне 17-го числа вследствие честного исполнения своего служебного долга городовым Власюком, слышавшим ночные выстрелы во дворе князя Юсупова, начались розыск и дознание. Вечером, когда во все отдаленные участки дошла циркулярная телеграмма о розыске трупа, выспавшийся после трудной ночной службы городовой района Петровского моста доложил, что утром 17 декабря проходившие рабочие говорили ему, что на мосту много следов крови. Обследовать что-либо из-за наступившей ранней зимней темноты было невозможно. Вот почему полиция начала осмотр Петровского моста на рассвете 18 декабря, обнаружив следы крови, а по ним уже обнаружила и одну калошу-бот, которую показали дочерям Распутина и те опознали ее.

Были вызваны водолазы, и начались поиски трупа около моста. Из квартиры Распутина позвонили Вырубовой. Протопопов доложил о находке императрице, подчеркнув при докладе, как накануне министр юстиции не позволил власти начать судебное следствие и он, Протопопов, должен был ограничиться своим дознанием генерала Попова. Он же доложил вскоре, что Юсупов переехал жить во дворец великого князя Дмитрия Павловича. Ясно было, что исчерпав вчера все средства, чтобы доказать властям свою невиновность, князь ищет теперь защиты в неприкосновенном великокняжеском дворце Дмитрия Павловича. Императрица распорядилась, чтобы генерал-адъютант Максимович, исполнявший обязанности министра двора, отправился немедленно к великому князю Дмитрию Павловичу и сообщил ему, что он арестован. Максимович все исполнил. Великий князь просил было, чтобы императрица приняла его, но Ее Величество ответила категорическим отказом. Ему, как и князю Юсупову, во дворце уже не верили». (Спиридович А.И. Великая война и Февральская революция. Воспоминания. Минск, 2004. С. 421–422.)

Государь прибыл в Царское Село 19 декабря вечером. В 22 часа он принял министра внутренних дел А.Д. Протопопова. В дневнике императора Николая II имеется запись:

«19-го декабря. Понедельник

Хорошо выспался. Мороз стоял крепкий. Все время в вагоне читал. Прибыли в Царское Село в 6 час.

Дорогая Аликс с дочерьми встретила, и вместе поехали домой. После обеда принял Протопопова». (Дневники императора Николая II. М., 1991. С. 616.)

Из воспоминаний А.А. Вырубовой об обстоятельствах и расследовании дела об убийстве Г.Е. Распутина:

«18 декабря.

Государыня и я причащались Св. Тайн в походной церкви Александровского дворца, где по этому случаю была отслужена литургия. Государыня не пустила меня вернуться к себе, и я ночевала в одной из комнат на 4-ом подъезде Александровского дворца.

19 декабря.