Григорий Шелихов

зная сердце и слова всемилостивейшей государыни! - ткнул Шелихов

кулаком в полотнище, висевшее над столом судей.

Стена совестного суда украшалась, как предписано было указом,

крупной выпиской на полотнище принципов, взятых напрокат у великих

гуманистов прошлого.

- "Человеколюбием, почтением к особе ближнего и отвращением от

угнетения", - раздельно прочитал Шелихов выцветшие буквы. - Увеличения

прибытков в деньгах не домогаюсь, удовольствуюсь своей долей, ежели

господа старшие компанионы уступят мне захудалые кораблики, на коих

завоевал я отечеству славу, да еще одну долю уступят на награждение

добытчиков сверх контракта.

На этом условии Шелихов уже достиг соглашения с Голиковым, но

Лебедев ни в чем уступать не хотел.

Так как одна из противных сторон и истец желали закончить спор

мирным соглашением, совестные судьи вынесли решение: две десятых общей

добычи выделить на вознаграждение "работных" компанионов, одну десятую

оставить за Шелиховым и передать ему в собственность корабли, на

которых он плавал; остаток огромной наживы разделить между старшими

компанионами, сохранив оговоренные в первоначальном договоре доли

участия: Ивану Голикову с племянником Михаилом - шесть долей, Лебедеву

- три. Голиков и Лебедев сочли себя "ограбленными" таким приговором

совестного суда, но решили примириться и отыграться на Гришке в

дальнейшем.

- Богат, богат, Наташенька, и делу хозяин - корабли мне отданы! -

влетел Шелихов домой, на ходу сбрасывая шляпу и гремучий кортик, с

которыми, одетый в камзол, он явился в суд, чтобы внушить судьям

мысль, сколь значительна разница между мореходом - государевым слугой

- и купцами-аршинниками в длиннополых кафтанах.

- Не куражься, Гришата! Лебедев из амбиции в коронный суд

передаст и денег не пожалеет. А там, сам знаешь, кто жирней смажет,

тому и правду присудят, - старалась умерить Наталья Алексеевна форс,

не приличествующий, как ей казалось, достоинству морехода и

открывателя Америки.

- Селивонов Михаил Иванович не позволит...

- На Селивонова надейся, а сам не плошай.

- Ежели против меня обернется, уплыву на Кыхтак...

- Хорошо, что упредил, - сказала Наталья Алексеевна. - Я сама на

тебя в суд подам и на корабли арест наложу. Мои-то деньги ты все в

мокреть американскую вбухал?!

- А-а... - растерянно вскинул на нее взгляд мореход. - Вот ты

какая у меня! - И с веселой улыбкой вдруг сказал: - Я и сам думал,

хозяюшка, внести в баланс новой нашей компании корабли мои под твоим

именем, первейшей русско-американской пайщицы...

Первоначальная "Морских Северного океана вояжиров компания", под

флагом которой Шелихов открыл Аляску и заложил на северо-западном

побережье Америки русские поселения, возникла снова, но теперь уже под

другим названием, - это была "Северо-восточная американская компания".

Единовластным директором-распорядителем всех мероприятий по

закреплению за Россией новооткрытых земель в Новом Свете стал Григорий

Иванович Шелихов. Он оставался во власти одной-единственной мысли -

использовать новый, принадлежащий родине берег для прыжка на юг, в

солнечную Калифорнию, на радужные и многие еще никому не известные

острова Тихого океана.

"Вырастает, вырастает из детской рубашонки моя вытащенная из

пучины найденка!" - неудержимо фантазировал наедине перед лицом своей

удачи мореход. Надуманное им пышное наименование "Славороссия" как-то

незаметно стало тускнеть и терять свое первоначальное звуковое

притяжение. "Какая там Славороссия! Утвердясь крепко и навечно на

американских берегах Великого океана, останется одна токмо Россия -

Вселенская океаническая держава, а я... я к ней путь проложил..." -

думал Шелихов, оставляя только за одним собой место в будущем и

забывая, как это часто с ним бывало, множество имен русских людей, чьи

усилия направлялись к блистательному будущему России.

К мыслям и чувствам людей разных стран Тихого океана мореход

обещал ближайшему поверенному своих дум Наталье Алексеевне найти еще

более короткий и верный путь. Этот путь подсказывал Шелихову опыт его

сношений с алеутами и индейцами Америки, - опыт тем был хорош, что

успех предприятия оказался полный, хотя в предприятии этом силы

участников были ничтожны.

Первым шагом по пути к своей заманчивой цели, сулящей огромные

выгоды и славу, Шелихов считал поездку в Петербург. Печальный пример

Колумба и других великих мореплавателей-компрадоров, погибших в

странствованиях или от происков завистников, не оживал в кружившейся

от удачи голове Шелихова.

- Там, токмо там, в Петербурге, я крылья себе обрету! - уверенно

заканчивал Григорий Иванович в тишине спящего дома полуночные

разговоры с женой.

- Гляди, не обрезали бы и те, что имеешь. Не видала что-то я

дружбы орла с волками, - грустно и неуверенно качала головой Наталья

Алексеевна и замолкала под горячими, умоляющими воздержаться от

сомнения глазами своего Гришаты. - Бог один видит и знает, как я молю

его о... твоем здоровье...