Поначалу многие их тех, кто был связан с введением всемирных суток и всемирного времени (иначе, земного или космического времени), полагали, что единое время будет использоваться на всем земном шаре для любых целей. Но эта точка зрения нашла мало последователей. Зонно-временная система Дауда с одночасовым различием во времени между соседними поясами явилась компромиссом для сосуществования всемирного и местного времен: в соответствии с этой системой показания часов не могли отличаться более чем на 30 мин от местного времени, минутные стрелки на всех часах должны были находиться в одинаковом положении, а часовые стрелки следовало переводить точно на один час при перемещении в соседний пояс. Тем, кто сокрушался по поводу того, что Солнце в полдень не находится точно на меридиане, было замечено, что переход от истинного времени к среднему-что уже было осуществлено в наиболее развитых странах мира - является гораздо более решительным шагом, чем замена местного среднего времени поясным. А многие ли в свое время, когда произошел переход от истинного времени к среднему, осознали, что в ноябре первая половина суток (до полудня) стала почти на полчаса длиннее второй, и наоборот, первая половина февральских суток стала на полчаса короче второй?
Еще до созыва Вашингтонской конференции четыре страны - Великобритания, Швеция, США и Канада - перешли на новую систему. Таблица 2 позволяет нам увидеть, как система поясного времени постепенно проникала в различные страны, причем поначалу она в основном использовалась лишь на железных дорогах и телеграфах, но вскоре получила законные права и начала применяться повсеместно. К 1905 г. среди ведущих стран мира, которые не приняли новую систему, находились Франция, Португалия, Голландия, Греция, Турция, Россия, Ирландия, а также большинство стран Центральной и Южной Америки, исключая Чили. Тридцать шесть государств уже ввели поясное время, причем в двадцати из них гринвичский меридиан служил основой для отсчета времени; из оставшихся шестнадцати только две страны не соглашались перейти на эту систему. Франция вместе с Алжиром сначала не признавала эту систему и в качестве государственного времени использовала среднее парижское время (по закону от 14 марта 1891 г.). Во всех же других странах - поскольку время на железных дорогах там уже повсеместно отсчитывалось в новой системе - был осуществлен переход на поясное время. В декабре 1891 г. Паскье писал в «Сьель э Терр», что «почти единодушное согласие цивилизованных государств насчет гринвичского меридиана должно содействовать тому, что приверженцы других меридианов сложат свое оружие; и с этого времени все усилия должны быть направлены на осуществление часовой унификации, простой, рациональной и практичной» [1].
Почти пять лет спустя, 27 октября 1896 г., депутат Девиль внес в палате депутатов законопроект, предлагающий установить во Франции среднее гринвичское время (GMT - Greenwich Mean Time). Этот законопроект с некоторой поправкой - декретное время должно быть выражено средним парижским временем, уменьшенным на 9 мин 21 с (что в общем - то соответствовало среднему гринвичскому времени, которое, однако, не упоминалось) - прошел 24 февраля 1898 г. через сенат, после чего был направлен в парламентскую комиссию, где и задержался на двенадцать долгих лет. По-видимому, министерства торговли, промышленности, почт и телеграфов и общественных работ готовы были принять этот законопроект, но он вызвал энергичные возражения со стороны министерства народного образования и военно-морского флота.
Наконец, 9 марта 1911 г. (радио тогда уже стало реальностью) во Франции был принят закон, согласно которому начиная с ночи с 10 на 11 марта следовало считать «декретным временем во Франции и Алжире парижское среднее время с задержкой на 9 мин 21 с» [2]. Этот закон действовал вплоть до 9 августа 1978 г., когда был принят декрет, предписывающий определять французское декретное время на основе координированного всемирного времени (UTC - Coordinated Universal Time, которое по определению не может отличаться от времени GMT более чем на 0,9 с) путем добавления к нему или вычитания из него точного количества часов [3]. Значение этого декрета обсуждается в гл. 7.