Грюнвальд. Разгром Тевтонского ордена

Между тем, как одни королевские советники, рассудив, решили, чтобы Владислав, король польский, со всем своим войском провел на месте битвы три дня, как победитель, другие возражали и по весьма здравым соображениям и основаниям настоятельно требовали без всякого промедления, ночью и днем, быстрым походом двигаться на Мариенбург. Если бы король не отверг этот совет, как бесполезный, но, произведя отбор, послал бы лучшие войска и как можно скорее двинул их на осаду Мариенбургского замка, то легко завоевал бы главный замок, пока сердца защитников его были охвачены ужасом и горестью; он овладел бы мирным путем, не прибегая к оружию, также и остальными, которые немедленно сдались бы. Этот совет оказался бы не только разумнее по замыслу, но и удачным по исходу; ведь когда в замке Мариенбург стало известно о разгроме, то все охранявшие замок (а их было немного) пришли в смятение от великого страха; если бы король на другой или третий день после победы подступил с войском к замку, его защитники помышляли бы скорее о сдаче, чем о сопротивлении. И хотя бы Владислав, король польский, и его советники тщательнее это предложение обсудили! Но охваченные радостью великого дня и полагая, что с войной покончено, они не последовали совету, который должен был по всем основаниям быть самым мудрым; ведь природа отказалась даровать им оба блага, именно и проницательность, и счастье, и вот оказалось, что король и советники не сумели воспользоваться ни одержанной победой, ни удобным моментом и благоприятным случаем, ибо если бы после разгрома сил крестоносцев король-победитель сразу же двинул победоносное войско на осаду и приступ Мариенбургского замка, то без сомнения это принесло бы величайшую пользу его делу, а ему лично – славу завершения войны. Как величайшую ошибку короля оценивали опытные в военном деле люди также и то, что он пренебрежительно отверг совет послать рыцарей для захвата крепости Мариенбурга. Это было бы легко сделать, пока она стояла почти пустой, лишенная защитников, до прихода туда Генриха фон Плауэна, командора Свеца, с отрядом; в особенности же пока вся охрана крепости, к тому же немногочисленная, потеряв голову от только что пережитого страшного разгрома, была охвачена сильным трепетом, впав в оцепенение. Произошло ли это потому, что, предавшись радости, в упоении настоящим, поляки сочли за лучшее заниматься захватом добычи и пленением врагов, чем завоевывать крепости; либо потому, что они в своем большинстве полагали справедливым и законным пребывать три дня на месте торжества; либо потому, что, как известно из опыта и по природе вещей, никому обычно не дается в удел полного счастья; либо же, наконец, это могло случиться по той причине (как я склонен скорее полагать), что некий высший жребий, щадя тогда орден крестоносцев, сохранил такую возможность до более подходящего времени, предназначенного для завоевания Мариенбургской крепости.

КОРОЛЬ ЗАБОТИТСЯ О ПОГРЕБЕНИИ МАГИСТРА ПРУССИИ И ПРОЧИХ, ПАВШИХ В БОЮ, КАК СВОИХ, ТАК И ВРАГОВ. ВЕРНЕР ТЕТТИНГЕН БЕЖИТ С ПОЛЯ БИТВЫ