Грюнвальд. Разгром Тевтонского ордена

Узнав о приближении ливонского контингента «тевтонов», польский король решил упредить ландмаршала Гевельмана, двинув ему на перехват литовские войска князя Витовта. Последний в ходе осады Мариенбурга вел себя крайне пассивно и никаких военных подвигов не совершил. Вероятно, Витовт не был заинтересован в полном разгроме Тевтонского ордена, опасаясь неизбежного в этом случае чрезмерного, в ущерб ему, Витовту, усиления могущества Ягелло (в свое время распорядившегося удавить в тюрьме отца Витовта и своего собственного дядюшку Кейстута, а впоследствии лишь нехотя, да и то лишь пожизненно, уступившего Витовту власть над Литвой). В результате Великий князь Литовский, ранее неоднократно враждовавший с братцем Ягайлой (бросившим в тюрьму и чуть не укокошившим его – Витовту удалось бежать из узилища, переодевшись в женское платье!) и вступавший с орденом в военно-политический союз, а затем, с завидным постоянством, изменявший «тевтонам», после личного свидания с ландмаршалом Ливонии и сопровождавшими последнего комтурами Бальги и Гольдингена (8 сентября 1410 г.), пропустил этих «тевтонских» сановников (в сопровождении внушительного эскорта из 50 конных латников) в осажденный Мариенбург на совещание со штатгальтером Плауэном (продолжавшееся несколько дней). Таким образом, Витовт вновь стал проводить своекорыстную политику, нацеленную на обеспечение исключительно литовских (но никак не польских) интересов. Не уведомив Ягелло, Великий князь Витовт самостоятельно заключил с Тевтонским орденом перемирие сроком на 14 дней (не распространявшееся лишь на район осажденного Мариенбурга – но и там литовцы действовали крайне вяло, причем с самого начала осады). Заключив перемирие, Витовт со своим войском вернулся под Мариенбург, так и не скрестив оружия с войсками ландмаршала фон Гевельмана.

Перед Ягелло Витовт достаточно неловко пытался оправдать свое граничащее с очередным предательством бездействие тем, что его войско сильно ослаблено предыдущими боями, «поносной болезнью» (дизентерией), вследствие слишком обильной изысканной пищи, не привычной для литовских желудков (если верить Длугошу, опровергающему тем самым более поздние, уже упоминавшиеся нами выше, инсинуации нобелевского лауреата Генрика Сенкевича, которые, однако, не мешает еще раз повторить, дабы уважаемые читатели, как говорится, почувствовали разницу: маститый автор, ничтоже сумняшеся, утверждал в своем «культовом» романе «Крестоносцы», что орденские подданные были якобы вынуждены питаться вместо печеного хлеба немолотой рожью, ибо им нечем было заплатить орденским мельникам за помол, а держать в домах ручные мельницы жестокие «тевтоны» им якобы запрещали!), и другими болезнями, потребовав от польского короля дозволения своим дизентерийным ратям возвратиться в Литву. Ягелло все еще надеялся вынудить Мариенбург к сдаче, тщетно пытаясь убедить строптивого кузена остаться (справедливости ради следует заметить, что и осажденные, действительно вынужденные питаться немолотым, хотя и чуть поджаренным, зерном – у них-то в самом деле не было ни печеного хлеба, ни мельниц! – страдали поносом, но, видимо, недостаток этой нездоровой пищи заставлял их страдать меньше, чем обожравшихся донельзя осаждающих). Тем не менее литовские войска 16 сентября снялись с лагеря под Мариенбургом и отправились домой в Литву через Мазовию. На следующий день из-под Мариенбурга, вслед за Витовтом, ушли и другие важные союзники Ягелло – князья Ян(уш) и Земовит Мазовецкие. Уход их многочисленных войск из-под Мариенбурга сильно ослабил армию осаждающих.

Представители прусских «сословий» (городов, епископов и «земских рыцарей»), покорившихся не так давно польскому королю, тщетно умоляли его не снимать осаду (поскольку имели все основания опасаться быть призванными орденом к ответу за измену). Однако король был не в силах продолжать осаду силами одного только польского войска (также понесшего тяжелые потери). У осаждающих подошли к концу боеприпасы, расход которых, вследствие необычайной интенсивности обстрела, превзошел все ожидания. Наемники давно уже требовали уплаты им жалованья, вся округа была опустошена, а последствия венгерской интервенции представлялись непредсказуемыми. Кроме того, со дня на день под Мариенбург грозило подойти войско ливонских «тевтонов». И 18 сентября 1410 г. польский король, предав огню собственный лагерь и оставив всякую належду поживиться хранящейся в Доме Пресвятой Девы Марии орденской казной и расплатиться со своими алчными наемниками, снял осаду, продолжавшуюся восемь недель. Мариенбург, Главный дом Тевтонского ордена в Пруссии, был спасен – главным образом, благодаря железной воле и энергии Генриха фон Плауэна.