Гроб из Гонконга

Он был года на три-четыре моложе меня, спортивного телосложения, с загорелым лицом и внимательными глазами. Время от времени мы встречались, когда заканчивали рабочий день, закрывали наши офисы и спускались на лифте к выходу. Джей казался обычным человеком. Как и Спарроу, он проявлял интерес к моему образу жизни. Я предполагаю, что большинство добропорядочных людей не может противиться романтическому очарованию жизни частного детектива. Он часто спрашивал, что я расследую, и за короткое время, пока мы вместе ехали в лифте или шли к нашим автомобилям, я вешал ему на уши ту же лапшу, что и Спарроу.

– Что тут случилось? – спросил он, когда лифт начал медленно подниматься на четвертый этаж.

– Я обнаружил этим утром в своем офисе мертвую китаянку, – отвечал я. – Полицейские в восторге от этого.

Он уставился на меня:

– Мертвую?

– Кто-то застрелил ее.

Эта информация, казалось, застряла в его ушах.

– Ты хочешь сказать, что она была убита?

– Да, именно так это и называется.

– Ладно! Ради бога!

– То же сказал и я, увидев ее.

– А кто ее убил?

– А вот этого я не знаю. Когда ты вчера покинул свой офис? Ты еще оставался, когда я уехал.

– Я ушел приблизительно в девять. Швейцар запирал двери.

– Ты не слышал выстрела?

– Господи… нет!

– Когда ты уезжал, был ли свет в моем офисе, не заметил?

– Не было. Я слышал, что вы ушли примерно в шесть.

– Верно.

Теперь мне стало страшно. Должно быть, эта китайская девушка была убита после девяти. Мое алиби было ни к черту.

Лифт остановился на четвертом этаже. Мы вышли. В дверях моего офиса стояли швейцар и сержант Пульский. Швейцар смотрел на меня так, будто я был двухголовым чудовищем. Они вошли в лифт и скрылись с глаз долой.

– Ну, я полагаю, ты теперь будешь занят, – сказал Уэйд, глядя на копа у моей двери. – Если я могу чем-нибудь помочь…

– Спасибо, – ответил я. – Я дам знать.

Оставив его, я прошел мимо копа к себе. Прихожая была совершенно пустой, если не считать обгоревших спичек на полу и окурков где угодно, только не в пепельницах. Я вошел в офис.

Лейтенант Ретник сидел за моим столом. Он окинул меня обычным коповским взглядом и затем кивнул на клиентский стул, где было пятно крови. Мне не хотелось садиться на него, и я устроился на подлокотнике.

– У тебя есть разрешение на ношение оружия? – спросил он.

– Да.

– Какое оружие?

– Револьвер тридцать восьмого калибра, специальный полицейский.

Он протянул руку ладонью вверх:

– Давай.

– Он лежит в правом ящике стола.

Ретник долго смотрел на меня, затем убрал руку.

– Его там нет. Я уже осмотрел твой стол.

Я боролся с искушением вытереть струйку холодного пота, который начал бежать по спине.

– Он должен лежать там.

Он вынул сигару, открыв футляр из свиной кожи, снял обертку, ткнул в сигару концом спички и прикурил. Все время он не спускал с меня твердого взгляда.

– Ее застрелили из тридцать восьмого, – сказал он. – Врач говорит, что она умерла около трех часов ночи. Слушай, Райан, почему бы тебе не признаться? И что же было в сумочке у этой узкоглазой?

С усилием сдерживаясь, я произнес:

– Может быть, я и кажусь тебе тупым и ни на что не годным сыщиком, но не считаешь же ты, будто я настолько глуп, чтобы убить клиента в своем же офисе собственным оружием, даже если бы у нее при себе было все золото Форт-Нокса?

Он снова затянулся сигарой и выпустил в меня струю дыма.

– Не знаю, но ты мог бы. А вдруг ты пытаешься играть в умника и сочинил для себя железное алиби, – сказал он не очень уверенно.

– Если бы ее убил я, то в знал бы время ее смерти. Тогда я подготовил бы алиби не на восемь тридцать, а раньше – на три часа.

Он повернулся в моем кресле, и этот скрип подействовал мне на нервы.

– Что она делала в твоем офисе в три часа ночи?

– Хочешь услышать предположение?

– Смотри, Райан, у нас не было убийств в этом городе уже пять лет. У меня должна быть какая-то история, чтобы скормить ее прессе. Любые твои идеи я выслушаю. Помоги мне – и я помогу тебе. Я имею основания арестовать тебя и бросить за решетку: улики против тебя, но я даю тебе шанс доказать, что я не прав. Так что давай свои предположения.

– Допустим, она из Фриско[1]. И ей срочно понадобилось поговорить со мной. Не спрашивай, почему именно со мной или почему она не могла поговорить с частным детективом во Фриско: предположим, что так оно и было. Предположим, она собралась лететь самолетом и решилась на это в семь вечера. Она понимала, что, пока долетит, рабочий день закончится, и поэтому позвонила. Хардвик, избавившись от меня, ждал здесь, чтобы ответить на звонок. Она сказала ему, что летит сюда и появится здесь около трех часов. Он ответил, что будет ждать. В аэропорту она взяла такси и приехала сюда. Хардвик выслушал ее, а затем застрелил.

– Используя твой револьвер?

– Используя мой револьвер.

– Вход в это здание запирается в девять. Замок не взломан. Как же Хардвик и узкоглазая сюда вошли?