Гробница Наполеона

— Кто сказал? — оторопел Артем. Он не собирался делиться с бывшим партнером планами на будущее.

— Сорока на хвосте принесла.

— На твою сороку, которая пасется в моем огороде, скоро найдется сторож с ружьем.

— Холостыми пугнешь или всерьез?

— Грушин, Грушин, — покачал головой Артем. — Как ты не понимал ничего в бизнесе, так и не понимаешь. И в людях не разбираешься: Не твое это. Узнал, что я землю в области купил, так самому надо было покупать! Или ты что-то от меня скрываешь? А насчет дома за городом… Знаешь, как говорят? Большие деревья притягивают молнию. Доходы надо прятать. Чем больше доходы, тем тщательнее прятать. Время такое. Ты лучше на жизнь пожалуйся. Пусть тебя пожалеют. У нас, у русских, не прощают двух вещей: богатства и успеха. А плакаться любят. И слушать тех, кто плачется. Потому — не высовывайся. Дураки швыряются деньгами направо-налево. Умный же затаится. У тебя и бизнес не идет, а людям твой дом все равно, что бельмо на глазу. И властям. А я живу в трехкомнатной квартире, машина, «Мерседес» последней модели записана на фирму, не в личной собственности. Представительская. В личной собственности у меня «Пассат». Причем не новый, трехлетний. У жены «Пежо». Я — средний класс. В магазин пешочком хожу, без охраны, во дворике с детьми гуляю без опаски. На благотворительность жертвую регулярно. В церковь хожу. И тоже — жертвую. А ты? Что делаешь ты? Купил огромный особняк, сидишь тут, как сыч, и крыша у тебя едет!

— Тема, Тема, — усмехнулся Грушин. — Решил меня, значит, жизни поучить. Спасибо. Я ценю. Все, что ты говоришь, умно. Рационально. Всю жизнь ты едешь на тормозах. У тебя уже и нога затекла, которая на педали. Осторожничаешь, оглядываешься. А червячок изнутри точит. Хочется тебе красиво пожить, ох, как хочется! С шиком! И сколько бы ты ни сдерживался, а красивая баба все равно тебе окрутила. Со мной ничего у нее не вышло. Не поддался соблазну, потому что у меня иммунитет. А с тобой…

— Погоди… Значит, было? — и Артем приподнялся со стула.

— А ты ей любого мужика простишь, но не меня. Так?

— В общем-то… Черт! Я хочу знать правду!

— Вот пусть она тебе все и расскажет.

— Нет! Не верю! Ты блефуешь! А как же Ольга?

— А! Заело тебя! — с торжеством сказал Грушин. — Я, признаться, не ожидал! Не думал, что ты способен на серьезное чувство! Ай, Инга! Ай, молодец! Вот что значит хорошая школа!

— Ты заткнешься или нет?

— Тебе надо было не китайский язык учить, а… — и Грушин сделал выразительный жест.

Артем почувствовал, что бешенство, охватившее его, уже не поддается контролю. И рванул за ворот рубашки. Две верхних пуговицы оторвались, со стуком упали на кафельный пол. Знает, мерзавец, потому и ведет себя так уверенно!

— Я… Мне надо выпить, — сдавленно сказал он.

— В сауне есть бар. Там пиво и водка. Тебе ведь водки?

— Да.

Мелькнула мысль: неужели Инга докладывает о делах на фирме именно Грушину? Сначала они здесь, в этом доме любовью занимаются, а потом обсуждают дела. Ведь есть же тайная лестница! Из комнаты для прислуги! Чтобы никто не знал!

Доказательства. Нужны доказательства. Эмоции — это всего лишь эмоции. Не основание для приговора. И он вслед за Грушиным направился к двери, ведущей в сауну. Надо выпить. И успокоиться. В первую очередь успокоиться.

Хозяин дома потянул за ручку. Дверь приоткрылась. Артем с интересом выглянул из-за его спины:

— Ну? Что там?…

…Инга и Сид осмотрели все четыре комнаты третьего этажа и санузел. Инга кричала, звала подругу, но безрезультатно. Кира не отзывалась.

— Надо возвращаться, — спокойно сказал Сид.

— Здесь есть еще и чердак.

— Глупости! Какого черта этой наркоманке лезть на чердак?

— Так ты знаешь, что Кира наркоманка?!

— Сука! Водила меня за нос! — со злостью сказал Сид. — Представляю, сколько денег она просадила на наркотики! Моих денег!

— Это деньги твоей жены, — негромко поправила Инга.

— Я и говорю: мои. Не буду я лазить по чердакам и искать эту суку!

— Зачем тогда пошел со мной?

— Затем. Я давно на тебя смотрю. Может, мне захотелось развлечься?

— Зато у меня желание пропало. Я хочу найти Киру, — упрямо сказал Инга.

— Ну и полезай на чердак одна! Лично я иду вниз! Моя жена осталась с этим типом. Я ему не доверяю!

— Валентину?

— Деловой больно! И все допытывается у матери: сколько, мол, бабок заколачиваешь?

— Ладно. Иди к жене.

— А ты не боишься? Одна?

— Кого? Все же внизу! В доме никого больше нет.

— Черт его знает! Такая громадина!

— Да ну тебя! — и Инга направилась к узкой винтовой лестнице.

Сид проводил ее взглядом. Лазить еще по чердакам! Пустое занятие! Лучше раздобыть наконец очки и мобильник! Вот что важно! Если это звонил продюсер, то мать — молодец! А Кира… Это дело прошлое.