Гробница судьбы

Элли пролистала путеводитель в поисках указаний на то, кто мог прислать его ей. Некоторые иллюстрации были подчеркнуты цветным карандашом или помечены звездочкой на полях. Пометки выглядели свежими.

Чтение в постели откладывалось на неопределенный срок. Она отдернула портьеры, наполнив комнату тусклым осенним светом, и быстро оделась. Ее ждали достопримечательности города.

«Каждая прогулка по Брюсселю должна начинаться с Гран-пляс».

Эта строка в путеводителе была подчеркнута и помечена звездочкой, поэтому Элли отправилась в указанное место. Она искренне восхитилась ратушей со шпилем XV века и барочными зданиями с аллегорическими статуями Бережливости, Благочестия, Справедливости и других добродетелей, которые жители города себе приписывали. Она увидела Дом Лебедя, где Карл Маркс написал «Манифест коммунистической партии» и где теперь размещался ресторан с первыми блюдами по тридцать евро.

Элли потратила час на осмотр Королевского музея изящных искусств, дольше всего задержавшись в залах с полотнами Босха и Брейгеля, помеченных в путеводителе. Несколько раз она замечала стоявшего сзади нее человека в желтовато-коричневом пальто, но он каждый раз тут же отворачивался, делая вид, будто в нем внезапно проснулся интерес к живописи. Достигнув зала с работами Магритта, девушка почти уговорила себя подойти к этому человеку и спросить, не он ли подбросил ей путеводитель. Но к этому моменту ему, по всей видимости, уже наскучило искусство, и он растворился среди посетителей музея.

Элли перекусила в кафе, отмеченном в путеводителе, безуспешно пытаясь избавиться от ощущения, что все это полное безумие. Она внимательно наблюдала за другими посетителями, ожидая, что кто-нибудь из них подойдет к ее столику, представится и даст объяснение. Никто не подошел. В путеводителе было отмечено еще одно место, но оно находилось довольно далеко, и сначала она решила не ехать туда. Однако любопытство взяло свое, и она заставила себя сесть в трамвай и отправиться по длинному проспекту, окаймленному рядами деревьев, в тихий пригород Тервурен.

Королевский музей Центральной Африки располагался в величественном здании с куполом, напоминавшем мавзолей. Это было место вне времени, аномалия в ткани истории. Построенное в качестве памятника тщеславию короля Леопольда, здание было открыто в тот самый год, когда его порочная политика в Конго стала претить даже его соотечественникам. В 1960-х годах подули ветры перемен, достаточно сильные, чтобы вырвать Конго из рук бельгийцев, но недостаточно сильные, чтобы смести пыль со старых коллекций музея. Львы и слоны стояли в стеклянных ящиках в том порядке, в каком их установили убийцы. Единственным свидетельством жестокости бельгийских колонизаторов в Конго, которое удалось отыскать Элли, была небольшая сноска с неловкими оправданиями в подписи к одному экспонату, установленному в галерее в дальнем конце здания. Она опять вспомнила Конрада и попыталась представить размеры прибыли, полученной банком «Монсальват» от эксплуатации природных богатств Африки.

– Ужас, – пробормотала она себе под нос.

– Ну вот, мы снова встретились.

Невысокий коренастый мужчина со спутанными волосами, стоявший возле ящика со слоновьими бивнями, смотрел на нее с извиняющимся выражением на лице. Хотя Элли была готова к подобной встрече, она тем не менее испытала шок. Ей пришло в голову, что он специально выжидал, пока она окажется в самом дальнем и самом малолюдном уголке музея.

– Я буду кричать, – предупредила она.

– Пожалуйста, не надо.

Он сделал шаг назад и поднял руки, как будто она направила на него пистолет. Это немного успокоило девушку.

– Зачем вы подбросили мне эту газетную статью?

Он бросил взгляд в окно на зеленую лужайку и серое небо и предложил:

– Пойдемте, прогуляемся.

Лондон

В доме № 46 по Ломбард-стрит не было ничего примечательного, если не принимать во внимание крышу. Пять его этажей занимали страховая компания, кадровое агентство, сотрудники которого употребляли термин «исполнительный поиск», торговая фирма и небольшое консультационное бюро. Но крыша была усеяна невидимым с улицы лесом антенн, тарелок и мачт. Они дрожали на ветру, улавливая доступную им информацию.

Если бы вы проложили путь сквозь путаницу холдинговых компаний и трестов в поисках владельцев дома, то со временем пришли бы – через Лихтенштейн, Монако, Люксембург и остров Джерси – почти туда же, откуда начали путешествие. И если бы вы проложили путь сквозь путаницу электрических кабелей в подвале здания, они провели бы вас под землей и привели бы в то же самое место – в темную комнату на шестом этаже старого здания, наполненного жужжанием электроники, которое стоит сзади Кинг Уильям-стрит, в ста метрах от отправного пункта. В этой комнате вы могли бы увидеть двух мужчин, рассматривающих на одном из множества установленных здесь мониторов карту, испещренную красными линиями, похожими на детские каракули.