Гробница судьбы

Элли не удивилась. По сведениям журнала «Форчун», он занимал седьмое место в списке богатейших граждан Швейцарии. Несмотря на ее участие в проверке чистоты сделки, это было практически все, что она знала о нем. Из баз данных «Кто есть кто» и «Лексис-Нексис», а также интернета о нем можно было узнать лишь то, что он пользуется репутацией щедрого благотворителя и безжалостного рейдера, покупающего и продающего компании по всей Европе. Несколько лет назад в журнале «Экономист» была опубликована статья под заголовком «Кто такой Мишель Сен-Лазар?». В ней, в частности, говорилось: «Скрытая за стеной подставных компаний и кросс-холдингов, компания «Сен-Лазар» считается одной из крупнейших частных компаний Европы. Однако ее владелец Мишель ведет настолько отшельнический образ жизни, что некоторые утверждают, будто его уже давно нет в живых». Его единственная фотография, которую Элли удалось отыскать, была пятидесятилетней давности. С черно-белого снимка на нее смотрел плейбой послевоенного поколения, нежащийся на пляже. Нигде не было ни единого упоминания о его связях с банком «Монсальват».

«Рейндж-Ровер» свернул с магистрали на извилистую дорогу, уходящую все выше и выше. В отдалении показались горные пики. Вскоре начали появляться небольшие белые пятна во впадинах и расщелинах, со временем сменившиеся сплошными заснеженными полями, простиравшимися вдаль, насколько хватало глаз. У Элли слепило в глазах. Она пожалела, что не запаслась солнцезащитными очками. В серой, унылой атмосфере Лондона ей не пришло это в голову.

Автомобиль свернул опять, на сей раз на грунтовую дорогу, ведущую через лес. В окне замелькали деревья, нависавшие над глубокой пропастью, на ее дне бурлила и пенилась река. Поежившись, Элли повернула голову в другую сторону, но гора, еще недавно видневшаяся в противоположном окне, исчезла. Они ехали по узкому хребту. Элли с тревогой посмотрела в переднее окно, пытаясь разглядеть какие-нибудь признаки жилья, но низкое зимнее солнце светило ей прямо в глаза. Единственное, что ей оставалось, это надеяться на то, что водитель знает эту дорогу и видит, куда едет.

Колеса «Рейндж-Ровера» прогрохотали по мосту и въехали через ворота с торчавшими вверху зубьями поднятой решетки во двор дома Мишеля Сен-Лазара.

Кристин Лафарж называла этот дом «шато́». Бланшар определял его как «шале́». В действительности это был замок. Он стоял на скале, высившейся на краю хребта, наполовину отделенной от отрога горы узким ущельем. Доступ к нему осуществлялся исключительно по деревянному мосту. Со всех сторон, кроме этой, его стены обрывались в лежавшую внизу долину с высоты ста метров. Выбеленные стены замка были почти невидимы на фоне снега. Его черные крутые крыши, казалось, парили в облаках.

Все это Элли увидела только на следующее утро. Сейчас она получила лишь смутное представление о высоких стенах и величественных башнях, гордо взирающих на нее сверху вниз. Из помещения, которое некогда служило конюшней, выбежали слуги, чтобы забрать их багаж. Не успели они выйти из автомобиля, как дворецкий поднес им чаши с дымящимся глинтвейном. Солнце светило через арку западной стены, отражаясь от снега и наполняя двор светом.

Слуга в темном костюме сопроводил их вверх по спиральной лестнице, затем вдоль длинного коридора, напоминавшего галерею музея. Его стены были увешаны копьями и щитами, и чучелами голов животных. Но в комнате было тепло, пол устилал толстый ковер, на окнах висели тяжелые портьеры, у стены стояла массивная кровать под кружевным пологом. Элли выглянула из окна на укутанную в снежное одеяло долину, и у нее возникло ощущение, будто она попала в сказку.

– Тебе нравится?

Бланшар остановился прямо посреди комнаты. Элли показалось, что он шагнул прямо с висевшего на стене гобелена, и только мгновение спустя она заметила, что рядом с ним находится дверь, ведущая в соседнюю спальню. Она обвила руками его талию и, заглянув в глаза, спросила:

– Разве нам нужны две комнаты?

– Иногда неплохо иметь свое собственное пространство, – банкир наклонился вперед и обнял девушку, – но чтобы это длилось не слишком долго, Мишеля сегодня нет дома. Мы будем развлекаться самостоятельно.

Элли радостно кивнула. Через его плечо она увидела голову волка, закрепленную над дверным проемом. Его пасть была оскалена, глаза смотрели прямо на нее.

Она зажмурилась.

Глава 22

Нормандия, 1136 г.

Я преклоняю колени перед Ги и отчетливо ощущаю холод каменного пола. Лезвие тщательно начищенного меча на алтаре отражает пламя свечей. Моя кожа ощущает гладкое прикосновение льняной рубашки. Горнемант вдалбливал мне в голову рыцарскую символику с первого дня моего пребывания в Нормандии. Белый цвет символизирует чистоту и закон Божий, который мне предстоит защищать.