Гробница судьбы

Но сейчас все спокойно. Смолкли барабаны и трубы. Стихла толпа. Я сижу в седле, ощущая, как задняя лука упирается мне в спину. Холодный ветер шевелит флажок на кончике моего копья. Лошади бьют копытами и храпят. На противоположной стороне поля перед помостом выстроены в шеренгу около двух сотен конных рыцарей. Помост покрыт куском ткани, она трепещет на ветру, создавая впечатление, что шатается само сооружение.

Герольд подает команду: «laciez»[7]. Четыре сотни людей надевают на головы шлемы. Я завязываю под подбородком ремешок. Из-под забрала я рассматриваю противоположную шеренгу, отыскивая знамя Ги де Отфорта. Это уже стало для меня ритуалом. Мы находимся вдали от Нормандии, но рыцари проделывают большой путь ради участия в турнирах.

Мой взгляд натыкается на нечто знакомое – не то оттенок синего цвета, не то форма. Шеренга стоит слишком далеко, и рассмотреть отчетливо не представляется возможным. Тем более этот герб периодически закрывает колышущееся на ветру полотнище другого знамени. Но в моей душе поселяется тревога. Обычно у нас бывает достаточно времени, чтобы расспросить герольдов, кто находится на противоположной стороне, но на этот раз мы задержались в дороге из Пуатье и прибыли только прошлой ночью.

Звучит труба. Мы бросаемся вперед.

Это мой пятый турнир в составе отряда Этьена. На первом турнире я захватил трех рыцарей и пятерых коней. Четырех коней Этьен продал, а пятого, гнедого, отдал мне. Только я начал привыкать к нему, как его потерял – уже на следующем турнире. Это произошло во время первой атаки. Копье попало прямо в центр моего щита, и я вылетел из седла. К счастью, на поле битвы остался только конь.

После этого удача сопутствовала мне. Ада говорит мне, чтобы я соблюдал осторожность, что меньше всего мне нужна репутация, но если поворачиваться спиной к противнику во время сражения, пусть и не настоящего, каковым является турнир, то рискуешь оказаться на земле.

– Ты хочешь, чтобы я трусливо бежал от других рыцарей, а не встречал их лицом к лицу? – спрашиваю я ее.

Ада ничего не отвечает, но я читаю ответ на ее лице:

– Если бы ты любил меня, то бежал бы.

Я не знаю, как объяснить ей, что эти вещи несовместимы. Я люблю ее – но должен сражаться.

Первая атака кончается для меня благополучно. Однако я все еще испытываю тревогу, и в этом виноваты герб и знамя, замеченные мною вначале. Но все это действо называется турниром потому, что настоящее испытание начинается после команды «tournez». Поворачивайтесь. Любой дурак, имеющий хоть каплю храбрости, может рискнуть и броситься в первую атаку. Истинным же испытанием характера является вторая атака в обратном направлении, когда ваше копье превратилось в расщепленный обломок, когда рядом с вами уже не мчатся товарищи в сомкнутой шеренге, колено в колено. Остановить скачущего галопом коня, развернуть его и заставить броситься в новую атаку – очень нелегкая задача. Если вы замешкаетесь, противник, повернувшийся быстрее, будет иметь преимущество.

Я поворачиваюсь и скачу назад, стараясь не отставать от товарищей. Знамени нигде не видно. На этом поле нет затупленного оружия: если я встречу Джоселина, убить его не составит труда.

Ко мне приближается на полном скаку рыцарь на гнедом коне. Я забываю о знамени и вынимаю из ножен меч. Вторая атака всегда таит в себе больше опасностей. Ни вы, ни ваша лошадь не сконцентрированы так, как во время первой атаки. Именно тогда случаются самые тяжелые ранения: вы не можете достаточно высоко держать щит, некстати отвязывается какой-нибудь из доспехов, в решающий момент оступается усталый конь.

Я пришпориваю коня и погружаюсь в пучину сражения.

Сегодня у нас выдался хороший день. К тому времени, когда протрубил рог, мы захватили дюжину пленных, в том числе сына смотрителя замка, за которого дадут хороший выкуп. У меня болит все тело, хотя это не идет ни в какое сравнение с тем, что будет завтра. Над глазом царапина от обломка копья, а в остальном одни лишь синяки.

И все же мне не по себе. Я весь день искал глазами знамя, замеченное мною перед турниром, но так и не нашел его. После второй атаки сражение распалось на серию схваток и поединков, постепенно захвативших все турнирное поле. Мне приходилось держаться вблизи своего отряда. Я не мог подвергать себя риску, оставаясь один.

Я убеждаю себя в том, что ничего страшного нет. Многие рыцари сражаются под синими знаменами – и даже если это был Джоселин, он мог сломать свое копье о мой щит и при этом не узнать меня. Однако мне хочется как можно быстрее вернуться в лагерь и найти Аду.

Палатка пуста, ее там нет. Этьен со своими людьми отправился на пир в замок графа, но один из грумов сидит у костра и пьет вино, которое мы взяли в качестве выкупа за одного бургундского рыцаря.

– Где Ада?

Он вытирает капли вина с губ.

– Она пошла на встречу с торговцем лошадьми в часовню Святого Себастьяна, возле леса.