Гром и Молния

Отвези меня, пожалуйста, домой, говорю я ему глазами, и он кажется понимает. Но он вроде бы, как и всё тот же Найк, и в то же время вроде бы уже не он. Всё, что я о нём знала в Универе будто облетело с него, как листья с деревьев осенью. Спокойный такой, даже расслабленный, вальяжный. Ни грамма ни психованный, и ни страшный.

И тут же, чисто для контраста, перед глазами возникает он, только ещё на первом курсе, когда они с парнями вычислили, что айфон у Карима Юсупова украл Олег Потехин. Он, кстати, вылетел потом после второй сессии. Так вот Громов тогда поговорил с Олегом в коридоре и вошел в аудиторию и, кажется, всем захотелось стать обоями на стенах, испариться или оказать где-нибудь не здесь. У него глаза стеклянные, (такие, знаете, слепые от ярости, что даже удивляешься, как он видит предметы и не натыкается на столы), лицо искривилось, рот плотно сжат в тонкую линию, ноздри дёргаются, и эти кулаки — ходячий ужас. Кажется, дунь на него невзначай, и он с размаху убьёт тебя одним ударом. Как муху прихлопнет. Да и после того разговора с Геной он выглядел не на много лучше.

А сейчас вот стоит передо мной совсем другой человек, как из другого теста сделанный. Прямо пятьдесят оттенков Громова какие-то, честное слово. Да-да, я читала этот мировой бестселлер. Ознакомилась, так сказать.

— Вот. — Кидает передо мной на пол какие-то сапожки Настя. — Примерь.

Я уже давно скинула свои кроссы и стою в обоих мокрых носках.

— Я сейчас. — Увидев их, Анастасия опять исчезает в комнате.

Она появляется с новыми махровыми носками ещё с этикеткой. Наконец примеряю сапоги, и они мне очень даже подошли.

— Спасибо. — Смотрю одинаково благодарным взглядом на брату и сестру. — Я в кроссовках только на дорожках. Не знала, что выйду в них на улицу, а они…

— Угу, — кивает Настя.

— Настя, Лиза у нас очень быстро бегает. Быстрее всех. — Складывает руки на своём идеальном торсе Никита и прислоняется плечом к косяку. И гордо улыбается.

Вскидываю на него взгляд и удивляюсь, что макушкой ему не так уж далеко до конца проёма осталось. В нашей хрущёвке он себе голову расшибёт в секунду, это точно.

— Правда? — Вот тут Настя подскакивает, почти как её подруга Саша от зонтика. — Ты любишь бегать?

— Нет. У меня просто это получается.

— Везёт. — Чуть ли не хнычет она. — Идёмте пить чай.

— Спасибо, но… — складываю руки перед собой, как бы прощаясь, — я пойду…

— Ну вот ещё! — Настя настроена очень решительно, и, наверное, поэтому так спокоен и расслаблен её брат.

— Впервые вижу девушку с учёбы Ника и вот так её отпускать? Ни за что! Сейчас мы тебя напоим чаем, а ты мне расскажешь всё про моего братца. Какой он там у вас в Универе.

Не уверена, что Настя захочет слушать правду о брате. Судя по всему, она знает его совсем с другой стороны и если и догадывается о его похождениях, то не в тех масштабах. А иллюзии человеческие — это очень тонкая вещь.

— Сними пока. Идём.

Кухня мне тоже нравится. Много матерчатых салфеток с бахромой, и полосатая дорожка посередине. Сестра с братом орудуют у рабочей зоны одинаково, наравне. Ходят по комнате, толкаются плечами, мешаются руками, но ни один не психует и не раздражается. Сразу видно, что привыкли.

Хотя, кажется, я их сглазила.

— Ник, где салфетка, я только что её сюда положила. — Кладёт руку на поверхность и поворачивается к брату Настя.

— Какая салфетка. — Он тоже останавливается и оглядывает столешницу.

— Вот. Тут. — Она несильно хлопает ладошкой между разделочной доской и микроволновкой. — Я только что заварила и положила, чтобы накрыть.

— Не знаю. Не брал, — спокойно говорит Никита и опять берётся за нож. Он режет багет и кексы.

— То есть, как это не брал?! А куда она делась?

— Её украла Лиза, — поглядывает на меня Громов. — Её надо обыскать.

Я улыбаюсь.

— Ник, я серьёзно. Как могла исчезнуть… ну-ка подожди. — Настя сдёргивает с его плеча кухонное полотенце, разворачивает его и в складках находит салфетку.

— А я при чём! — разводит руками на её немой укор в глазах Никита. — Это вон Лиза взяла и спрятала, а я виноват?

Анастасия только вздыхает и качает головой. Видимо, у неё уже большой опыт в таких ситуациях.

— Так вы нравитесь друг другу, да? — говорит она, когда мы все принимаемся за чай, и я подскакиваю на сиденье, как ужаленная.

— Наська, получишь. — Улыбается Громов и показывает ей кулак. Господи, половина потока пригнула бы головы от такого, но этой красавице всё нипочём.

— Нет, мы не нравимся друг другу, — говорю я. — У меня есть парень, а у Найка… у Ника, у Никиты есть… тоже, наверное, кто-то.

Я понимаю, что Громов всё-таки мужчина, и ему не очень удобно отнекиваться от девушки, от сватовства, поэтому делаю это за него.

— Никого у него нет. Я бы знала. — Выкладывает мне на блюдце кусок кекса Настя. — И если ты понравилась моему брату, то он скоро отобьёт тебя у твоего парня. Спорим?

Наверное, я не очень умная девушка, вернее совсем не умная, потому что говорю: