Гром небесный

– Да в том, видите ли, что после гибели Ирины Верт решил, что никогда в жизни больше не женится и не создаст новую семью. Он даже целую теорию создал, что это будет предательство и что ему неясно, как тогда он встретится с женой и дочерью в ином мире.

– Профессор был верующим человеком?

– Да. И даже весьма. Конечно, он не соблюдал посты. По-моему, не посещал литургию. Но вера в нем была крепка. Он часто думал над этими вопросами.

– Любопытно, – сказала Захарьина, – так с чем же связан такой неожиданный для вас брак?

– Вы знаете, у Верта был пунктик по поводу того, что он умрет в достаточно раннем возрасте. Никто из мужчин рода Вертов – ни отец, ни дед Николая не доживали до 55 лет. Коля был страстным поклонником генетических теорий и грустил по поводу возможной скорой кончины. Я заставлял его обследоваться, буквально с матюгами гонял к врачам – здоровье у него было в пределах возрастной нормы. Но переубедить его было невозможно. Верт все время настаивал, что час смерти каждого человека определен на небесах, а саму смерть он воспринимал как некое проявление божественной силы. Он любил повторять – грянет гром небесный, и нет человека. Я ему ехидно говорил: может быть, прием нужных лекарств – это тоже высшая воля. Откуда ты заешь? Но он только смеялся. Я предполагаю, что где-то здесь причины его женитьбы. Не хотел оставлять прекрасную женщину и чудесного человека «во грехе и блуде».

– Так, – задумалась Захарьина. – Вы сообщили много необычного, Соломон Давидович. Скажите теперь, с кем бы вы мне посоветовали поговорить в первую очередь? На ваш взгляд, кто наиболее ценные свидетели?

– Да, свидетели, – ответил Марков, – но они же подозреваемые. Как и я, впрочем. Хочу сказать, что меня вам придется вычеркнуть из списка подозреваемых. У меня жесткое алиби. Начиная с 11 часов и кончая тем моментом, когда мы вошли в кабинет Верта, мы с Алиевым сидели у него в кабинете, готовились к приезду Серебровского, выпили немного – как говорят англичане, открывали желудок (опен ауа стомак). Ближе к двум к нам вломился Евгений Петрович Чернокозов, начальник геологического департамента «Юнгфрау», и сообщил удивительную новость о том, что «Юнгфрау» проиграла проходивший в Югре аукцион по Рожкам. Потом мы все вместе двинулись в кабинет Верта. А там у майора Измайлова уже все записано.

– Скажите, Соломон Давидович, а с чем был связан ожидавшийся приезд Серебровского? Федор Петрович в общих чертах рассказал мне о завершении какой-то крупной работы и намечавшемся суаре.

– Серебровский, – ответил Марков, – время от времени приезжает к нам. Это такая особая форма благоволения. Даже лично встречается с нашей молодежью. Вообще-то, он собирался купить «РИНО», но Верт упирался. Вчера в Сибири происходил очередной раунд аукционов на право пользования участками недр. Мы помогали руководству «Юнгфрау» определиться по поводу одного очень интересного объекта. Была создана экспертная группа из наших специалистов и геологов «Юнгфрау». Но все это так, ерунда. Главное заключалось в том, чтобы Верт посмотрел особым образом обработанные и проинтерпретированные материалы и вынес свое заключение. Впрочем, об этом вам лучше поговорить с Алиевым и Чернокозовым. Я все-таки больше отвечаю за финансово-хозяйственную деятельность «РИНО».

– Понятно, – заметила Захарьина. – А что со свидетелями?

– Я бы выделил, конечно же, вдову Верта, Лику Мирошину, его ближайшего друга Алиева и двух присутствовавших сотрудников «Юнгфрау» – уже упомянутого мной Чернокозова и нашего бывшего сотрудника Санникова. Водители, в том числе личный водитель Верта, и наша официантка вряд ли смогут помочь. Водители не поднимались на этаж. А официантка в течение всего обеденного перерыва с без пятнадцати двенадцать до двух была у всех на глазах. Столовая у нас маленькая, обедаем в три смены. Кстати Анна Германовна, не желаете ли отобедать с нами? Мы тогда освободим столовую, еда на всякий случай заказана.

– Вы очень любезны, Соломон Давидович. Я думаю, что мы с коллегами с удовольствием перекусили бы у вас. Одна просьба – за столом мы наши разговоры продолжать не будем.

– Но это само собой, – согласился Марков.

* * *

После короткого, но вкусного обеда Захарьина вновь уединилась с Измайловым.

– Что ж, – сказала она, – план действий вырисовывается. Конечно, старик золотой. Столько информации, и так все ясно, сжато. Ну что, поговорим с вдовой?

Захарьина попросила Измайлова пригласить Лику.

В комнату вошла красивая женщина лет тридцати пяти. Изящно и неброско одетая. Захарьина автоматически фиксировала в сознании: «Рост 172–174 см. Вес около 65 кг. Волосы черные, прямые, скорее всего, крашеные. Лицо очень привлекательное. Густая челка удачно скрадывает излишне высокий лоб. Фигура идеальная. Ноги длинные», – усмехнулась про себя Анна. Тут ей пришла в голову мысль, что Лика, пожалуй, повыше своего покойного мужа, особенно когда она на высоченных каблуках. В установочных данных рост Верта 170 см.