Гром небесный. Дерево, увитое плющом. Терновая обитель (сборник)

– Она поправится, – с горечью сказала Дженни, – и все вспомнит. Неужели вы думаете, что она согласится после этого жить с вами?

– Все возможно. Я хорошо к ней отношусь.

Она сказала в отчаянии:

– Вы безумец! Вам никогда не отмыть рук!

Он взъярился и вернулся к своей прежней манере разговора:

– Закрой рот, ты, маленькая дурочка! Неужели ты думаешь, что я рискнул оставить ее у себя только для того, чтобы теперь дать ей уйти? Побереги свой пыл, ты, малокровная англичаночка. Она поедет со мной.

– А я? – тихо спросила Дженнифер.

Он глянул на нее:

– Ты останешься здесь. Но я не позволю тебе шпионить за нами. Я сказал, что не обижу тебя, и так оно и будет. Но мне придется все же ограничить твою свободу, детка. Пройдет некоторое время, прежде чем они сообразят поискать тебя в сарае, а мы тем временем успеем уйти подальше отсюда.

Он снял со спинки стула моток веревки и направился к Дженнифер.

В это время наружная дверь домика отворилась. Глаза Дженнифер загорелись надеждой, она приоткрыла рот и затаила дыхание. Это была всего лишь Джиллиан, запыхавшаяся из-за штормовых порывов ветра, от которых разрумянились ее бледные щеки и оживились глаза.

– Мул готов, Пьер, – сказала она.

– Отлично, надевай плащ. Мы уходим.

Джиллиан прошла во вторую комнату. Бюсак двинулся вокруг стола, держа веревку наготове. Дженнифер отступала. Он уже было потянулся к ней, но она отскочила, обежала стол и, затаив дыхание, обернулась. Он выругался и ринулся за ней. Рука его почти схватила ее, но она вырвалась и опять отбежала. Этот кошмар напоминал детскую игру – страшные пятнашки вокруг освещенного стола, гонки с препятствиями вокруг маленькой лужицы света. Их тени, то вырастая, то уменьшаясь, метались по стенам и потолку. В тишине раздавался лишь шорох шагов, тяжелое дыхание и тихий стук часов, отсчитывавших в углу быстрые секунды. Но для Дженнифер эту дикую тикающую тишину пронизывал внутренний отчаянный крик: «Стивен! Стивен! Стивен!.. Он должен прийти, должен…»

Кошмарная игра продолжалась.

Бюсак, перегнувшись через стол и раскинув ручищи, опять попытался схватить ее. Дженнифер удалось увернуться от его цепких пальцев и отпрыгнуть. Потеряв равновесие, Бюсак повалился на стол. Лампа закачалась. В считаные секунды, пока он не поднялся, она бросилась по качающимся на полу теням к входной двери. Он схватил Дженнифер, когда ей оставалось только отодвинуть задвижку. Бюсак крепко прижал ее к себе и потащил обратно к столу. Задохнувшись от страха, она яростно отбивалась, колотя пятками по его ногам. Он выругался и поудобнее обхватил ее, прижимая ее руки. Сквозь пелену ярости до нее, как в тумане, донесся голос Джиллиан: «Пьер!» – и его отрывистый, почти грубый ответ:

– Иди, я скоро догоню тебя. Ты знаешь путь до водопада.

– А девушка?

– Не могу же я оставить ее просто так. Иначе она увяжется за нами. Давай, Мари, иди, ради бога…

– Ладно.

Дверь открылась. Ветер распахнул ее настежь. Дженнифер крикнула:

– Джиллиан! Не уходи!

Рука Бюсака грубо зажала ей рот. Дверь качнулась, ветер распахнул ее, принеся звук удаляющихся шагов.

Почувствовав, что Бюсак слегка ослабил хватку, Дженни резко дернулась. В слепой ярости она, как дикий зверек, вцепилась зубами в его ладонь. Он взвыл и, отдернув руку, стиснул ее еще сильнее. Все попытки вырваться оказались тщетными, одной рукой он крепко сжал Дженни, а второй, укушенной, повернул к себе ее голову. Наконец их глаза встретились.

В голове у Дженни помутилось от страха. Она увидела, что он смеется.

– Ну, Снежная Королева, – задыхаясь, проговорил Бюсак, – ты кусаешься, как маленький дьяволенок. Кто бы мог подумать! Жаль, нет времени отплатить тебе той же монетой.

Прежде чем она успела понять его намерения, он наклонился и поцеловал ее в губы.

Она попыталась крикнуть, потом тени закружились, в глазах у нее потемнело, и она безжизненно повисла в его руках.

Дженни очнулась, лежа на спине на чем-то вроде кровати. Еще не вполне придя в себя, она полубезумными глазами уставилась на низкий потолок, где то съеживались, то вырастали метавшиеся на сквозняке тени, которые отбрасывала лампа… Тиканье часов стало неестественно громким, расстроенному воображению Дженни оно показалось частой дробью, отдаленным топотом быстрых маленьких копыт…

«Джиллиан».

В голове прояснилось. Она резко дернулась и обнаружила, что не может поднять рук, что-то мешало. Все тело стало тяжелым, точно налитым свинцом: неподвижным и беспомощным… Наконец она все же поняла, что лежит, связанная, с кляпом во рту, в спальне.

Сначала ее охватила дикая ярость. Как посмели так с ней поступить! Веревки были затянуты не сильно, но узлы больно впились в запястья и лодыжки, а кляп во рту был просто невыносим: рот чем-то забит, а сверху повязан шарф, язык придавлен, в горле пересохло, и десны противно зудят. Вместо крика из груди вырвался лишь тихий стон, и Дженни в отчаянии устремила взгляд к полуоткрытой двери – оттуда в комнату проникала полоска света.

Сердце ее глухо забилось, глаза расширились, и она сжалась, наблюдая за Бюсаком.